Чужой. Воскрешение

А воин будет смотреть, пока гордость Гэдимана не растает вместе с прочими чувствами, пока не останется ничего, кроме страха, всепоглощающего ужаса, равного которому Гэдиман никогда не знал. Страх создавал хорошего носителя, был чрезвычайно важен. Он делал организм податливым, открывал пути для молодняка, позволял им надежно закрепиться, вырасти, изменить носителя так, чтобы тот исполнял их нужды. Страх для этого был очень важен. А когда молодняк выбирался из чужеродной матки, последние приступы страха и боли размягчали мясо, чтобы им могли питаться крохи.

Огромный воин хлестнул хвостом, передавая все, что он думал, планировал и чувствовал, своим братьям и своей королеве. Королева, его мать, послала в ответ любовь и одобрение. Все случится скоро. Воин об этом позаботится. А этот маленький человек, этот Гэдиман станет первым. Первой маткой. Первой едой. И он проживет достаточно долго, чтобы это понять. Воин позаботится и об этом тоже.

Королева одобрила.

В гостиной Колл глянула на экран, демонстрирующий характеристики странного по форме кинжала, и решила, что с нее хватит и видео, и выпивки. Черт, да вечера на «Бетти» обычно бывали интереснее, чем этот вот. Она попыталась встать, но повалилась обратно, словно потеряв равновесие.

Мужчины беззлобно усмехнулись.

– Господи, Джонер, – пожаловалась Колл, почесав в затылке, – что ты в это дерьмо добавляешь? Кислоту из батареек?

Она уставилась на пустой стакан, будто пытаясь понять, как так получилось.

– Только для цвета, – серьезно ответил Джонер, но они с Кристи тут же расплылись в улыбках и хлопнули друг друга по ладони.

– С меня хватит, – заявила Колл, с трудом поднялась и, пошатываясь, двинулась к выходу.

На ходу девушка пыталась насвистывать простенький мотив, который они придумали с Вриссом, но сейчас он звучал как-то грубовато.

Повернув за угол и скрывшись из виду, Колл выпрямилась – оказавшись совершенно трезвой. Оглядевшись, она убедилась, что вокруг никого нет, и решительно двинулась по коридору. Намеченный заранее маршрут привел ее к зоне, четко маркированной как «Доступ запрещен».

С этого момента каждая дверь станет препятствием.

Порывшись в кармане, Колл достала кольцо – мастер-ключ специалиста по замкам. На нем располагалась дюжина микрокапсул-распылителей, большинство из которых были ее собственным изобретением.

Не забывая оглядываться через плечо, напрягая слух, используя все чувства, чтобы удостовериться, что вокруг по-прежнему никого, девушка принялась вскрывать замок за замком. Некоторые из них требовали быстрого ввода кода и в дополнение к этому – правильную комбинацию химикатов, впрыснутых в анализаторы дыхания. Другим хватало просто капли-другой из нужной капсулы. Она справлялась со всем.

Наконец перед Колл бесшумно открылась последняя дверь – не широко, едва достаточно, чтобы она смогла проскользнуть внутрь. Помедлив, Колл вошла и закрыла за собой дверь. Тревогу так никто и не поднял. Очевидно, они уже не следили за обитателем этой камеры так пристально, как поначалу.

Отсек был маленьким, темным, и на секунду Колл показалось, что она ошиблась, что здесь никого нет. В камере не было ни раковины, ни водораздатчика, ни туалета – вообще ничего. Четко очерченные тени перемежались со светлыми пятнами, деля крошечное пространство на зоны – и все. А потом глаза Колл привыкли к яркому освещению, и на границе самой густой тени она заметила подошву кроссовки. За кроссовкой начиналась нога, почти незаметная в затемненной зоне.

Единственный обитатель камеры свернулся клубком в этой тени, умело спрятавшись от взглядов сверху.

Стараясь держаться темных зон, Колл медленно двинулась к нему, затем, подобравшись ближе, пригнулась к самому полу. Несмотря на близость, она едва могла разглядеть очертания фигуры, лежавшей в позе зародыша. Колл бесшумно вползла в тень. В кои веки она радовалась тому, что ей досталось такое маленькое тело. Тень скрывала ее полностью. Теперь обе они оказались спрятаны. И тут же наверху двинулась тень – охранник совершал обход над камерой, гремя ботинками по решетке. Колл затаила дыхание.