Чужой ребенок

— Можешь, — киваю я, ощущая, как холод теперь, в противовес жару, ползет по ногам. Именно в этот момент решается наша с Ванькой судьба. Именно в этот момент Хазаров на полном серьезе прикидывает варианты, из которых самый реальный — просто силой утащить меня и Ваньку к себе в дом, оставить там… И никто ему ничего не скажет! Никто не запретит! У такого человека просто нет границ! И сейчас мне важно подобрать такие слова, чтоб отвернуть его от этой сладкой в своей простоте и вседозволенности идеи, потому, мысленно выдохнув и собрав все силы, продолжаю, — но в этом случае ты получишь вместо сына — врага, который однажды вырастет с этой яростью и… А это твой сын. Ты знаешь, что будет… Сейчас нужно отпустить ситуацию, не давить, дать ему самому выбрать… У тебя в доме он этого сделать не сможет…

— А ты? Ты будешь выбирать?

Я понимаю, о чем он. И удерживаю дрожь теперь уже страха сказать что-то не так… Соврать? Успокоить его для того, чтоб получить желаемое?

— Нет, — не буду я врать, не буду выкручиваться. Мы с Ванькой не должны этого делать. — Я не буду выбирать, Тагир. И больше никогда… Ничего не позволю.

Он смотрит на меня долгие минуты, затем молча встает и выходит из сестринской.

В открытую вдерь тут же залетает моя сменщица, полная эмоций и любопытства, но я не способна ответить ни на один ее вопрос.

Сижу, уставившись в одну точку, и прокручиваю в голове произошедшее: глаза Хазарова, его слова : “Я за тобой смотрел… И ждал…”, “Я считал тебя тварью продажной… И все равно…”, “Ты же понимаешь, что я могу заставить?”...

Боже… Как же выбираться-то из этого всего? Как же?..

На панические полсекунды представляю, что было бы, если б эта ситуация не сложилась так, как она сложилась… И если б я осталась в доме Хазарова… В его жизни…

Вздрагиваю и, отмахнувшись от все не унимающейся напарницы, иду к Ваньке.

— Я ему все сказал, Ань! Все! Что я его прикончу, если он не отпустит! — возбужденно подпрыгивает он на кровати, — и он ничего не сказал! Испугался! Все будет хорошо, Ань!

Я обнимаю его, прижимаю к себе, вдыхая мягкий запах волос, моргаю, чтоб скрыть слезы и бормочу:

— Конечно, все будет хорошо… Обязательно…

И даже немного в это верю. А что мне остается?

Хазаров больше не появляется в больнице, а через пять дней, перед самой Ванькиной выпиской, приезжает Ар и приносит документы на совместную опеку.

Я изучаю их, не веря глазам, не осознавая, что все закончилось.

И думаю о том, что я не права…

И все не закончилось.

Все только начинается.

Эпилог

— Ну вот чего ты копаешься? — Ванька нетерпеливо подпрыгивает у подъезда, дуется на меня, выговаривает, — Иваныч там, наверно, уже все съел…

— Ну конечно, все пять ведер малины подмел, — бормочу я, проверяя ключи от дома, телефон… Мало ли, вдруг чего-то забыла…

— Давай, погнали!

— Ага… — уныло смотрю на черный внедорожник, один из тех монстров, что постоянно теперь присутствуют в нашей с Ванькой жизни. Одно из условий Хазарова, на которые пришлось согласиться…

— Аня! — Ванька вытянулся за этот месяц, стал практически ростом с меня. А волосы стричь не дает, засранец, отрастил уже челку до подбородка… — Ну поехали!

Вздыхаю, иду к машине. За рулем сегодня знакомый здоровяк. До этого был несколько раз Ар. И один раз — Каз. Похоже, Хазарову нравится отрывать своих друзей от семей и важных дел, заставляя гонять по нашим нуждам.

И хорошо, что этих нужд не так много. По сути, за все это время мы только в гости к Иванычу в Кресты и ездили… А так больше пешком передвигаемся. Правда, это не отменяет того, что постоянно в зоне видимости какой-нибудь здоровенный трактор, но все же видимость свободы…

— Ты сегодня же с отцом встречаешься? — спрашиваю я у Ваньки уже в машине.

— Не, завтра, — небрежно роняет он, — говорил, на стрельбище поедем… С тобой, Валек?

— Нет, — басит монстр с нежным и романтичным даже именем Валентин, — Ар подскочит…

— О! Хорошо!

Ванька улыбается, предвкушая завтрашний день, а я смотрю на него и тоже улыбаюсь. Как мало ребенку надо для счастья.

Тишина, спокойствие, надежность… И чтоб с ним говорили.

Смотрю в окно, вспоминая с удивлением недавний май и себя, совершенно другую…

За последний месяц, что мы с Ванькой живем вместе, я как-то перестала себя воспринимать в отвязке от него. Это не значит, что я живу только его проблемами, нет. Просто как-то так получается, что у нас все общее: заботы, вопросы, интересы даже.

Ванька стал спокойней, мягче, перестал воспринимать отца врагом, и я этому искренне рада. Хотя и до теплых отношений далековато, скорее, вооруженный нейтралитет. Но и это несомненный прогресс.

Какие бы ни были у нас с Хазаровым отношения, он все же Ванькина родня… А родной человек — это важно. За этот месяц Ванька еще два раза навещал маму в наркологии, я думаю, что Хазаров был против, но машину регулярно присылал. Это тоже одно из выставленных им условий: ездить только на том транспорте, что предоставляет он. Я не оспаривала ни один из пунктов, на самом деле, до такой степени обрадовалась тому, что Ванька будет со мной.