Чужой ребенок

Ванька брызгает в нас водой, хохочет, и я завидую его простому детскому счастью. Так легко он позабыл, запрятал куда-то вглубь головы страшные слова Ара про войну. Вроде, вот только-только переживал, хмурился, но тут бассейн, солнце, вода… И все проблемы улетели прочь.

Хорошо быть маленьким и веселым!

Мы урезониваем расшалившегося Ваньку и продолжаем разговор. Уже про то, что услышали от Ара только что.

— Я не знаю, о чем он, Ань, — признается Ляля, — он же не говорит… Он со мной не особо разговаривает… Считает, что я маленькая для этого. И вообще…

Я хмурюсь, внимательно осматривая Ляльку. Смущенную, потупившуюся, красную.

— Ты хочешь сказать, что вы… Не вместе?

Мне сложно нормально сформулировать вопрос, потому что… Ну, это же ребенок практически. Как у нее такое спрашивать? Даже если Ар с ней спит.

— Я… Не знаю… — шепчет едва слышно Ляля, еще сильнее краснея и отворачиваясь, — я не могу о таком…

— Но… — я беру паузу на построение фразы в голове и обдумывание, надо ли мне вообще это сейчас выяснять. Учитывая ситуацию. Хотя, с другой стороны, Ляля знает Хазарова явно дольше, чем я, и, возможно, владеет информацией по сегодняшней ситуации… Пусть и неполной. Я-то вообще никакой не владею, чемодан без ручки, блин.

— Я… Не могу… — шепчет Ляля торопливо, оглядываясь на плавающего Ваньку, — тут ребенок… И мне… Неловко…

— А с Хазаровым давно знакома? — решаю я отпустить ситуацию. В конце концов, не мое это дело. Ляля совершеннолетняя, Ар, на первый взгляд, вполне адекватный, вряд ли что-то он делает такое, что ей не по нраву. А вот воспользоваться ее растерянностью в своих интересах считаю возможным.

— Нет, — с облегчением охотно отвечает Ляля, и я поздравляю себя с небольшой психологической победой. Сумела отвлечь внимание и разговорить! — Полгода примерно… Он… Ар сказал, что он его давний друг… Он за нами приехал с Казимиром…

— Куда?

— В Кольск…

Я припоминаю, где это, и, видно, муки памяти отражаются на лице, потому что Ляля говорит:

— Это за двести километров отсюда… Неподалеку от Татарстана.

— А что там Ар делал? — удивленно спрашиваю я.

— Работал… — пожимает плечами Ляля.

— Кем?

— Дворником…

— Чего? Каким еще дворником? — я в шоке раскрываю рот, пытаясь представить высоченного, широкоплечего, тяжелого, как медведь, невероятно привлекательного Ара в роли дворника… И не могу. Не совпадает картинка со словами. Да и вообще… Какой дворник? С такими друзьями и таким очевидным бизнес-уклоном? Что-то путает Ляля…

Видно, мое удивление слишком явное и внезапное, потому что Ляля неожиданно настораживается, распахивает шире свои невероятные глаза, складывает розовые губки буквой О:

— Ох… Я разболталась… Ар будет недоволен… Я пойду…

— Подожди! Ляля… Послушай…

Но она уже выбирается из шезлонга, поправляет длинное платье и торопливо бежит в сторону дома.

Я только и могу, что ей вслед смотреть и думать над очередной загадкой, которую задает мне эта несуразная компания.

Хазаров — один из самых тяжелых и опасных людей, да что там, самый опасный человек, которого я когда-либо встречала… Его друзья на этом мрачном фоне, конечно, слегка бледнеют, но я отдаю себе отчет, что по отдельности они очень даже серьезные мужики. Что Каз, с его бешено-безумным нравом и привычкой постоянно проверять границы дозволенного, что Ар, внешне спокойный и тяжеловесный, улыбчивый и кажущийся самым легким по характеру из компании… Но я никогда не забуду, с какой несокрушимой готовностью шел он вчера вечером в сторону превосходящих сил противника, прекрасно зная, что могут убить… Дворник он… Ну как же! Смешно. Наверно, Ляля по своей наивности что-то путает… Или в этом городке, как его там… Кольске? Да, Кольске, он был совсем не дворником… И вообще… Какой дворник, когда у него такие друзья? Я почему-то думала, что они с малых лет вместе, рядом. Каз же говорил, что с детдома вместе… Врал? Или нет?

В следующее мгновение все мои мысли пропадают, потому что Ванька подкарауливает и окатывает меня водой из бассейна.

— Ах, ты, засранец! — смеюсь я и принимаюсь, чуть перегнувшись, брызгать в ответ.

Ванька счастливо визжит и усиливает напор.

В итоге, через десять минут я иду в дом полностью мокрая, прикидывая, во что переодеться, кроме банного халата и тех здоровенных футболки со штанами, в которых приехала сюда сегодня утром.

На часах полдень, время тянется, словно резиновое.

На самой границе гостиной торможу со всего размаху, словно в стекло вписываюсь, потому что натыкаюсь на Ара и Лялю.

Нет, ничего особенного они не делают, вообще. Ар по-прежнему полулежит на диване, а Ляля сидит перед ним и перебинтовывает раненую руку. Я до этого, когда увидела состояние Ара, не стала предлагать свои услуги медика, просто никто не просил, а я не навязывалась, только оценила профессиональную перевязку и поняла, что без квалифицированного медика тут не обошлось. И вот теперь Ляля, судя по всему, делает перевязку.