Чужой ребенок

Даже Ар отвлекается периодически, ловлю его задумчивый взгляд на Ляльке, и сердце заливает теплом. Всегда приятно и чуть-чуть завидно, когда мужчина так смотрит на свою женщину…

Правда, как мне кажется, Лялька этого и не замечает… Но, возможно, я ошибаюсь.

У Ара звонит телефон:

— Да, — он тапает на гарнитуру в ухе, слушает, коротко смотрит на меня, замершую и не скрывающую того, что отслеживаю внимательно его разговор, — все в порядке. Нет. Нет. Да. Усилю. Понял. По объекту ничего нет. Тихо. Да, мне тоже не нравится… Может, переиграли? Нет. Да, понимаю. Да, сделаю. Ну… — тут Ар коротко смотрит на меня, неожиданно улыбается и подмигивает, — волнуется, а как же… Нет. Да? Уверен? Ну, твое дело… Так, Хазар, пошла движуха. Да!

Ар смотрит в экран ноутбука, принимается что-то быстро набивать на клавиатуре, продолжая наговаривать в гарнитуру:

— Погоны. Да. Не вижу номера… А, вижу! Нет номеров! Нет! Это левые, Хаз! Это херня! Берем? Да! — он одновременно набирает на другом телефоне номер, отрывисто командует в трубку:

— Взять их. Живыми. Не важно, пусть хоть задницами своими машут, корки липовые. В подвал, да. Потом разберемся.

Затем опять переключается на гарнитуру:

— Хаз, все. По второму объекту тихо, сейчас смотрю как раз. Можно говорить, Хаз.

Он отключается, еще какое-то время неистово тарабанит пальцами по клаве, а затем замечает нас, молча напряженно глядящих на него, поднимает, типа в удивлении, брови, скалится, показывая нехилые такие белоснежные клыки:

— Вы чего? Все отлично!

— Вот по этому поводу я и хотела бы поговорить, — тут же хватаю быка за рога я, сползая с барного стула и двигаясь к Ару, но он торопливо прикрывает оба ноута и выставляет перед собой ладони:

— Не-не-не! С Хазаром говори! С Хазаром! Я ничего не знаю!

— Ты все знаешь, — давлю я голосом, вставая прямо напротив него, — знаешь! Объясняй, что происходит! Немедленно! А то сейчас развернусь и уйду отсюда! С Ванькой!

Ар насмешливо закатывает глаза, показывая, насколько серьезными считает мои угрозы, но затем, поняв, что я не собираюсь сдвигаться с места, а за моей спиной нарисовывается Ванька, и тревожно звенит чашкамит с кухни Лялька, вздыхает:

— Ань, я в самом деле не могу тебе ничего сказать, понимаешь? Не могу…

— Почему, Ар? — я сажусь рядом, Ванька, подумав, легко опускается прямо перед диваном на ковер, укладывая ноги в позу лотоса, и тоже смотрит выжидательно, — тебе не кажется, что мы имеем право знать? В конце концов, именно из-за нас с Ванькой это все…

— Да причем тут вы, — с досадой перебивает Ар, — вы вообще, можно сказать, случайные пассажиры…

— Вот как? — тут же хватаюсь я за соломинку, — а что происходит на самом деле? Ар, скажи. Пожалуйста.

Он молчит какое-то время, а затем сухо говорит:

— Война происходит, Ань. И все, больше ничего не скажу, а то с меня Хазар шкуру снимет. Сама у него спрашивай.

Глава 55

— Как ты познакомилась с ним, Ляль?

Мы с Лялькой лежим у бассейна, наблюдаем за ныряющим с бортика Ванькой, пьем холодный чай с мятой, который она как-то очень быстро, словно между делом, приготовила.

Ар оставлен в гостиной в наказание за то, что не хочет делиться информацией. Правда, никакого дискомфорта он по этому поводу не испытал, по крайней мере, видимого, даже наоборот, когда мы выходили в сад, будто бы слышали со стороны дивана отчетливый выдох облегчения.

Лялька раздеваться не захотела, я тоже, так что сидим в теньке, дышим воздухом, успокаиваемся. Мята этому очень , кстати, способствует.

— Он меня спас, — коротко отвечает Лялька, улыбаясь Ваньке, вынырнувшему из воды и с веселым писком кинувшемуся опять к бортику бассейна.

— Вот как? — я удивленно поднимаю брови, поворачиваюсь к ней, ожидая продолжения рассказа, — это как?

— Ох… Долгая история, на самом деле… — Лялька смущается и краснеет, да так завлекательно, нежно-нежно, розовеет щеками, прозрачными мочками ушек, шеей. Чудо какое-то карамельное, а не девочка. Вспоминаю тяжелые, внимательные взгляды Ара на нее и вполне понимаю, отчего его так сильно ведет. Была бы я мужиком, тоже повелась бы.

— Мы не торопимся, — поддерживаю я ее желание говорить, — времени много… Судя по всему…

— Ох, как страшно… — шепчет Ляля, наклоняясь ко мне и тревожно блестя рыжими глазами, — так страшно… Я только-только успокаиваться стала, понимаешь…

— Что-то неприятное было?

— Да как тебе сказать… — вздыхает она, — наверно, для кого-то и нет, но я… Ох, не знаю даже… Я просто не уверена, что можно говорить, понимаешь? Это касается и Артура в том числе… Он может не одобрить…

— Скажи то, что считаешь нужным. Если хочешь, конечно…

— А ты тогда про Хазара… — хитро щурится она в ответ.

— Вот это затруднительно… — честно признаюсь я.

Ляля неожиданно смеется, переливчато и мягко, потом смущается, прикрыв рот ладошкой:

— Прости… Но с Хазаром всегда так, мне кажется… Трудно.

— Не могу не согласиться, — смеюсь я в ответ.

— Лялька, пошли нырять! — зовет из бассейна Ванька, но Ляля торопливо мотает головой.

— Нет, ну что ты! Я без купальника! И вообще… Это неприлично, в чужом доме…

— Да тут же никого нет! Только я! Давай так!