Чужой мир

Айсан несколько секунд медлила; я подбегала все ближе, и она, отбросив осторожность, выскочила мне наперерез. Я видела винтовку, смотрящую мне в грудь, и ждала выстрела. Помня о безвредности снаряда, я не могла отделаться от чувства, будто огромные глаза Айсан с расширенными от паники зрачками – это последнее, что я увижу в этой жизни. Как же смешно…

Стоило огромного труда не свернуть с траектории, не вильнуть в укрытие. Инстинкт буквально кричал о том, что я – идиотка. Наверное, в этом уверилась и Айсан: винтовка в ее руках едва заметно дрогнула, а из дула вылетел парализующий снаряд.

Получив ощутимый удар в грудь, я хотела было возмутиться наглому вранью Игибо Майса, уверявшего в безболезненности пуль, но слова застряли в горле, а в глазах застыла темнота. Причина была не в парализующей составляющей снаряда, а в песке, осевшем на маске.

Я лежала лицом в земле и никак не могла сообразить, что же случилось; лишь ощущала непомерную тяжесть на спине, будто камнем придавили. В этот момент меня схватили за руку и с силой дернули куда-то наверх. Я судорожно протерла маску и увидела Дайса. Он тащил меня куда-то, прикрывая собой. Обернувшись, я заметила распластавшуюся по земле Айю, совершенно неподвижную. Маска не могла скрыть решительности, застывшей на ее лице: поджатые губы, нахмуренный лоб – все говорило о каком-то стремительном рывке, о прыжке на подлете.

Я вздрогнула. Догадка пронзила и обожгла стыдом. Айю кинулась спасать меня и сама подставилась, схлопотав обездвиживающий снаряд. Видимо, сбила с ног и вывела тем самым из зоны обстрела. Глупая, смелая девочка…

Я больно приложилась макушкой о стену очередной изгороди, где мы спрятались. Стена показалась слишком мягкой, и, задрав подбородок, я поняла, что удар смягчила ладонь Дайса.

– Если задумала выйти из игры, могла сделать это более изящно. – Мне показалось, или в тоне Дайса действительно сквозила досада?

– Например? – огрызнулась я.

– Как угодно. Только не подставляй моих игроков.

Я разозлилась и почти вплотную приблизилась к Дайсу. Наши лица оказались друг напротив друга, мы оба тяжело дышали. Маска невозмутимости слетела с Дайса, и, всматриваясь в его жесткие черты, я поймала себя на мысли, что невольно отступаю под таким напором. Мне это не понравилось.

– Пусть твои игроки не изображают из себя спасителей. Мне помощь не нужна.

Боковым зрением я заметила движение возле ближайшей к нам насыпи и, прежде чем успела подумать, подскочила на ноги, выстрелила, почти не целясь, и снова присела на корточки, скрываясь от возможного ответа, но его не последовало. Ассистент режиссера рухнул навзничь, винтовка, нацеленная в нашу с Дайсом сторону, выпала из его рук. Что-то мне подсказывало: жертвой должна была стать не я.

Дайс перевел оценивающий взгляд с ассистента на меня, хмыкнул и согласился:

– Да, вижу, помощь тебе и правда не нужна.

– Спасибо не скажешь?

– Скажу. А еще предупрежу, что тебе нельзя так рано выходить из игры. Наверное, ты не понимаешь, но такое фиаско вызовет скрытые насмешки. Тебе, как одному из руководителей съемочного процесса, они ни к чему. Хорошо, если подколки не примут обобщающий характер. Ты же не хочешь, чтобы всех землян считали неудачниками и трусами?

Я молча смотрела на Дайса. В его словах была логика. Мне даже в голову не пришло подумать о происходящем с этой стороны. Алекс был бы разочарован, проколись я на столь незначительном инциденте.

– Как же мне все это надоело… – пробормотала я под нос, но Дайс услышал.

– Знаю. Потерпи еще пару часов, а затем смело подставляйся.

– Сколько?! – У меня даже дыхание перехватило.

– Это долгая игра. – Дайс сочувственно улыбнулся. – Держись рядом, я скажу, когда можно будет действовать.

Спокойная уверенность Дайса обескураживала, и я кивнула. Почему-то с ним хотелось соглашаться, и я не могла понять, что являлось тому причиной: было в нем что-то, вызывающее доверие.

– Видишь вон тот поваленный забор слева? Беги, я прикрою.

Дайс ободряюще сжал мое плечо, а затем, высунувшись наружу и проверив угол обзора, дал отмашку. Уже на полпути к цели я поняла, почему не нахожу сил с ним спорить: в его словах и поступках неизменно сквозила забота. Это обезоруживало.

Два часа пролетели незаметно. У меня словно открылось второе дыхание: я двигалась перебежками, ползала по-пластунски, ныряла в укрытия и стреляла в «неприятеля», если не видела другого выхода. При этом я все время держала в поле видимости Дайса, старалась не отходить далеко от него – так было спокойнее. Пару раз я мельком замечала, что он «снимал» целящихся в меня снайперов, и мысленно благодарила за помощь.

Наблюдая за ним, я не могла не отметить, как он толково и непринужденно координирует группу, как легко меняет тактику и лаконично раздает приказы. Наверное, только благодаря его стратегии ведения боя мы получили численный перевес. Его широкая спина мелькала то тут, то там, и я только удивлялась скорости, с которой он перемещался по площадке.