Чужой мир

Я с напряжением следила за ней, но уже знала: она не признается в своей фобии. Это означало проститься с репутацией, с работой, столкнуться с осуждением. И как бы я ни хотела, но я не могла винить ее за это. На Цинфе правили на редкость патриархальные представления и традиции. Ито был прав: девушке здесь выжить сложно.

Бледных щек Айсан коснулся румянец, длинные ресницы беспомощно затрепетали. Я отвела взгляд и посмотрела на свои руки, сцепленные в замок, – быть свидетелем чужой слабости мне не хотелось. Достаточно того, что мне все равно пришлось услышать подрагивающий голос Айсан.

– Я… не могу объяснить, – выдавила наконец она.

– Что ж, вероятно, на то есть причины, – покладисто согласился прокурор и постановил: – У обвинения больше нет вопросов.

– Защита? – Судья вопросительно поднял бровь.

Адвокат встал, но Дайс покачал головой и что-то негромко сказал ему. Тот растерянно сел на место.

– У защиты нет вопросов, господин судья.

Того явно устроил такой поворот дела:

– Суд удаляется на перерыв. Слушание продолжится через сорок минут.

К Дайсу подошли два конвоира, и он лишь поморщился, когда тычком в спину его заставили подняться. Обернувшись, он впервые окинул взглядом зал – вероятно, искал мать или сестру, но увидел меня.

Мы оба замерли, безмолвно ведя диалог одними глазами. Несмотря на неудачное прощание, я не злилась на Дайса. Его смущенное, немного потерянное лицо, улыбка, наполненная светом и сожалением, сказали мне больше слов. А затем кто-то словно выключил лампочку. Дайс вспомнил, где он и что происходит, и резко отвернулся, наступив при этом на ногу охраннику. Тот буркнул что-то грубое. Я потрясенно моргнула.

Дайс не хочет со мной разговаривать? Он… стесняется меня? Или себя?

Ничего не понимаю.

В этот момент, когда я растерянно взирала на удаляющуюся спину Дайса, в голове что-то щелкнуло. Задачка решилась так легко, что мне стало даже стыдно: надо же было настолько погрузиться в эмоции, чтобы не разглядеть очевидного!

Я сорвалась с места и подскочила к уныло изучающему документы адвокату. Про Айю я даже не вспомнила.

– Кого вы планируете вызвать в качестве свидетеля защиты? – не тратя время на церемонии, прямо спросила я. На чистом цинфийском, конечно.

– Э-э-э…

– Так кого?!

– Господина Игибо Майса – режиссера.

– Отлично, – одобрила я и ухватила адвоката за рукав, опасаясь, что тот сейчас убежит. Судя по испуганному и растерянному взгляду, такая мысль его посещала. – Кого еще?

– Он последний в списке…

Я чертыхнулась сквозь зубы. Рискованно…

– Допрашивайте его так долго, как сможете. Я сейчас отлучусь, но когда вернусь, вы сразу же вызовете меня. Понятно?

– Э-э-э…

– Понятно?!

– Как скажете, госпожа Майя Данишевская. Но я не понимаю…

Но я уже оставила его, чтобы нацелиться на новую жертву:

– Могу я попросить вас об одолжении?

Игибо Майс даже ухом не повел, услышав, как хорошо я говорю на его языке.

Айю же неодобрительно цокнула языком и заозиралась, стараясь запомнить в лицо свидетелей нашего разговора. Мне было не до таких мелочей.

– Я слушаю, – сказал режиссер.

– Потяните время до моего прихода. Несите всякую чушь, но не дайте им дойти до оглашения приговора. Я вернусь так быстро, как только смогу.

Игибо Майс, не размениваясь на слова, согласно опустил ресницы. Этого было достаточно.

Я выскочила в холл со скоростью ракеты, сбила с ног пару особо ретивых журналистов и, не извинившись, ринулась к выходу. Айю и охрана, все это время дожидавшиеся меня за дверью, едва успевали следом.

В машине я нервно покачивала ногой и то и дело посматривала в окно, прикидывая расстояние до цели. Как непоседливый ребенок, я готова была теребить водителя каждые пять минут надоедливым нытьем: «Долго еще? А сейчас?» Заметив мое возбуждение, Айю не задавала вопросов, хотя я видела по ее лицу: их скопилось достаточно.

В отеле, к удивлению своих спутников, я направилась не в номер, а на поиски администратора. Стремясь сэкономить время, разговаривала с ним сама, без помощи Айю, чем ввела его в легкое замешательство. Своего я добилась – крошечная тонкая флешка с одной-единственной записью перекочевала из будки технического персонала в мои руки. Я жадно сжала находку и уже не выпускала ее из вспотевшей ладони. Несмотря на всю оперативность, мы все равно немного опоздали. Когда я вместе с Айю вернулась в зал заседания, у трибуны стоял Игибо Майс, и, судя по тому, как он нервно обмахивался шейным платком, допрашивали его уже достаточно давно.

– Так как вы, говорите, познакомились с обвиняемым?

– Протестую! – искренне возмутился прокурор. – Свидетель уже отвечал на этот вопрос пять минут назад!

– Возможно, он вспомнил еще что-то, – упрямо заметил адвокат. – Что-нибудь важное.

Судья тяжело вздохнул. Выглядел он уставшим.

– Протест отклонен. Господин адвокат, продолжайте…

Мне показалось, что еще немного – и судья добавит какое-нибудь нецензурное слово, но этого не произошло.

В этот момент Игибо Майс увидел меня и радостно ответил:

– Познакомились мы на пробах. Ничего интересного.