Чужой из психушки (фрагмент)

Перед удивленным профессором выросла груда нехитрых тюремных продуктов. Кто-то в углу, в нейтральном для просмотра через глазок поле, варил чай на одеяле. Койку профессору застелили в левом углу на низу, он предположил, что это место в головах считается наиболее престижным, и не ошибся. Тело Гоши-Бармалея, убившее тело Дормидона Исааковича, искупало свой грех перед сознанием профессора. А сознание робко думало, боясь выдать свое присутствие в Гошином теле.

Профессор ел. Набитый рот оттягивал неизбежность разговора, в котором только легенда о его ненормальности могла помочь. Профессор ел шматки жирного сала, огромные куски хлеба, жирно намазанные маргарином, селедку, сахар-рафинад, макая его в кружку с водой. Глаза профессора созерцали эту еду с ужасом и отвращением. А рот, ничего, — ел: зубы жевали, язык вилял, глотка глотала, желудок довольно урчал.

Профессор съел все, что перед ним поставили, рыгнул, утер рот и хладнокровно закурил сигарету "Памир".

И сказал, пуская струю дыма:

— Благодарю вас, коллеги, все было очень вкусно. Никогда не думал, что подобная вульгарная пища может быть такой приятной на вкус.

Камера затихла. Было слышно, как жужжит одинокая муха.

— В чем дело, товарищи подследственные? — встревожено спросил профессор. — Возможно, вас шокировала моя благодарность? Я слышал, что в уголовном кругу подобную вежливость принимают за сентиментальность. Это в корне неверно, поверьте. Форма благодарности может маскироваться в любых семантических оборотах, но суть ее остается неизменной.

Камера грохнула.

Смеялся басом цыган Жиган, смеялся козлиным тенором гомосексуалист Лизя, смеялся какой-то рыжий мужик, кашляя и задыхаясь. Смеялись все. Открылось окошко встревоженного охранника. Надзиратель всмотрелся в полумрак камеры, пытаясь постичь причину столь активного, заразительного смеха, сразу же отказался от этой попытки и тоже засмеялся, закрывая окошко, засмеялся, будто заплакал, мелко и тревожно, как смеются только надзиратели со стажем.

Засмеялся и профессор. Он смеялся грубым мужским смехом бандита Гоши, Гоши-Бармалея. Этот смех перекрыл другие голоса и гулко поплыл по коридорам старой тюрьмы, маленькой вселенной страха, боли и насилия в большом мире зла, добра и равнодушия.

31. Искажение желаний — 2

Дураков меньше, чем думают: люди просто не понимают друг друга[31].

Л.Вовенарг

Несмотря на то, что телевидение в России успело у меня за последние годы вызвать аллергическую реакцию, я не удержался и уселся смотреть КВН. Люблю я эту передачу. Скушал таблетку димедрола и включил телевизор. Тем более, что Ыдыка Бе куда-то запропал, с тех пор, как улетел, завалив меня икрой, и не появляется. А тут еще телепатический орган не пашет, сдох, что ли, как батарейка "дюрасел"?

Сел, смотрю, на рекламу злюсь. За время двух рекламных промежностей успел даже фельетон написать, где грозно обличал капитализм в России. А перед этим письмо зачем-то министру по чрезвычайным происшествиям накатал. Будто затмение какое-то нашло, взял и написал письмо министру. И по электронной почте зачем-то отправил. Будто мне это нужно?!

Ну, так вот. Сижу, смотрю КВН. Злюсь на рекламу… Как раз очередной блок ее запустили. Я на кухню слинял, пытаюсь занять себя чем-нибудь, чтоб из ритма юмористического не выпасть. Думаю, с горестью, что скоро какие-то праздники, и по программе много хороших русских фильмов будет. Но смотреть их — нервы портить. Если во время сцены сожжения денег в "Идиоте" на экране появится "веселый молочник" или "тетя Ася", то фильм будет испорчен. Все равно, как бы в кинотеатре зажигали свет и советовали "заплатить налоги и спать спокойно". Причем, не один раз за период демонстрации, а раз десять. Думается, половина народу вообще бы ушла, а вторая половина набила морду киномеханику.

Слинял я на кухню, мою чистые чашки, думаю о том, что "Утомленные солнцем" повторяются, чрезмерно Мишу эксплуатируют, слишком серьезно играют, надуманно… Вдруг, слышу: "Повторяем рекламу специально для тех, кто ушел на кухню". Ничего себе, думаю, талантливые у них там ребята сидят на рекламных сюжетах. Выглядываю. А на экране огромная голая задница. Волосатая. Что такое, думаю ошарашено, неужели ведущий "Окон" свое истинное лицо показывает? Но нет, я же первый канал смотрю, ОРТ.

А задницу эту выразительную начинает затягивать паутиной. И паук безобразный эту паутину сооружает, а потом садится в центре, складывает лапки молитвенно. И голос заэкранный: "Голод — лучшая диета".

Тьфу, думаю я, это же "Городка" реклама, наверное. Хотя… Опять не та программа, не РТР.