Чужой

– Да, да, – Кейн осторожно сел, свесив ноги за край, а потом повис на кабеле.

– Если не покажешься через десять минут, вытащу тебя принудительно, – предупредил Даллас.

– Не переживай. Я буду послушным мальчиком. Кроме того, я могу о себе позаботиться.

К тому моменту, когда Кейн договорил, он уже перестал раскачиваться и неподвижно завис над дырой.

– Ты уж постарайся. И докладывай по мере продвижения.

– Ладно.

Кейн включил спусковой механизм, и кабель плавно опустил его ниже. Старпом откинулся назад и коснулся ногами гладкой стены шахты, после чего включил фонарь и посветил вниз. Луча хватило на десять метров матового металла, а затем – пустота.

Бегло проверив датчики скафандра, он сообщил наверх:

– А тут жарче. Должно быть, снизу поднимается теплый воздух. Может, это часть двигательной системы, если она все еще работает. Что-то ведь дает энергию передатчику.

Он начал спуск, стравливая трос и отталкиваясь ногами от стен.

Спустя несколько минут Кейн вынужден был остановиться, чтобы перевести дух. Чем ниже он опускался, тем становилось жарче. Системы скафандра не справлялись с внезапным изменением температуры, и он начал потеть. Но, по крайней мере, шлем заботился о том, чтобы не запотевала лицевая пластина. Дыхание с шумом вырывалось из груди, и Кейн встревожился. Даллас и Ламберт тоже могли это услышать, а ему не хотелось, чтобы капитан велел возвращаться.

Он откинулся назад и посмотрел наверх, на прорезанный в черноте круг света. Из-за края шахты выдвинулось темное пятно. Свет далекого фонаря отразился от чего-то гладкого и блестящего.

– Ты там в порядке?

– Да. Жарко только. Все еще вижу вас. До дна не добрался, – он сделал глубокий вздох, потом еще, насыщая легкие кислородом. Клапан резервуара протестующе запищал. – Тяжело идет. Пока что не могу нормально говорить.

Он снова оттолкнулся от стены и вытравил кабель. К этому моменту Кейн уже привык к окружению. Шахта уходила вниз, не выказывая намерения сужаться или отклоняться от прямой линии. Возможное расширение его не заботило. В следующий раз он толкнулся сильнее, и дальше тоже делал все более долгие прыжки, набирая скорость.

Направленный вниз луч фонаря так и не доставал до дна, показывая лишь все ту же неизменную тьму.

Во время следующей передышки он снова проверил датчики.

– Интересно. Я ниже уровня земли.

– Понял, – ответил Даллас и, подумав о рудных шахтах, добавил: – Какие-то изменения в обстановке? Стены покрывает все тот же материал?

– Насколько я вижу – да. Что там с тросом?

Последовала короткая пауза: Даллас проверял, сколько осталось кабеля на катушке.

– Порядок. Еще больше пятидесяти метров. Если шахта уходит глубже, то придется все отложить, пока мы не доставим с «Ностромо» оборудование посолиднее. Но я в этом сомневаюсь.

– Почему?

– Тогда корабль получается непропорциональным, – задумчиво ответил Даллас.

– Относительно чего? И согласно чьим понятиям о пропорциях?

На это у капитана ответа не было.

Рипли давно прекратила бы поиски, если бы у нее нашлось другое занятие, но делать было нечего. Игры с хранилищами данных привлекали ее больше, чем прогулки по опустевшему кораблю или разглядывание свободных кресел вокруг.

Внезапно смена приоритетов в очередном запросе вызвала реакцию в огромном банке данных «Ностромо». Ответ появился на экране неожиданно, и Рипли чуть не стерла его прежде, чем поняла, что в нем есть здравое зерно.

«Вот в чем проблема с компьютерами, – подумала она. – У них нет интуиции, только рациональный подход. Нужно задавать правильные вопросы».

Она жадно прочитала результат запроса, нахмурилась и вбила команду на уточнение данных. Иногда Мать выражалась слишком уклончиво, и требовалось прояснять спорные моменты.

Но ответ выглядел достаточно четким и не оставлял места для иных толкований, хотя Рипли страстно желала, чтобы это было не так. Она вдавила кнопку интеркома. Ответ прозвучал сразу же:

– Научный блистер. В чем дело?

– Эш, это срочно, – она говорила отрывисто, в голосе звучала тревога. – Я наконец получила кое-что из базы. Может, эти данные только что появились, не знаю. Неважно.

– Мои поздравления.

– Речь не о том, – озабоченно отрезала Рипли. – Мать смогла дешифровать часть той передачи. Она не дает полной гарантии, но, судя по полученным данным, я опасаюсь, что это не сигнал бедствия.

Это заставило Эша замолчать, но только на секунду. И, несмотря на важность сообщения уорент-офицера, ответил он все так же спокойно. Его самоконтроль изумлял.

– Если это не сигнал бедствия, то что тогда? – тихо спросил научный сотрудник. – И почему ты нервничаешь? Ты ведь нервничаешь, так?

– Ты чертовски прав! А если Мать не ошиблась, то впору вообще паниковать. Как я уже говорила, Мать не уверена, но она считает, что сигнал может быть предупреждением.

– Какого рода предупреждением?

– Какая разница?!

– Не нужно кричать.

Рипли сделала несколько коротких вздохов, досчитала до пяти.

– Надо к ним пробиться. Они должны узнать об этом немедленно.