Чужой 3

– Потому что ты проводишь с ней каждую секунду. И у меня есть подозрения, что не весь твой интерес носит медицинский характер. Ты слишком уж внимателен к ее нуждам. А это не соответствует твоему личностному профилю. Ты же сам сказал, что она здорова и не нуждается в помощи. Или ты думаешь, что я слепой? Считаешь, что меня назначили бы на этот пост, если бы я не был способен заметить малейшие отклонения от нормы? – А под нос себе управляющий вдобавок пробормотал: – Отклонения у людей с отклонениями.

Клеменс вздохнул.

– Что вы хотите знать?

– Так-то лучше, – Эндрюс одобрительно кивнул. – Она тебе что-нибудь сказала? Не о себе лично, на это мне плевать. Ныряйте во взаимные воспоминания сколько угодно, мне без разницы. Я имею в виду – по делу. Откуда она явилась? Что у нее была за миссия – или что у нее за миссия сейчас? В частности, интересно, какого черта она делала в спасательной шлюпке с разломанным андроидом, утонувшей шестилеткой и мертвым капралом, и где остальная команда корабля? Ну и, если уж на то пошло, где ее чертов корабль?

– Она сказала, что была в составе боевого подразделения, попавшего в беду. Последнее, что она помнит – как погружалась в криосон. На тот момент капрал был жив, а криокапсула девочки функционировала нормально. Я предположил, что девочка утонула, а пехотинец погиб во время крушения шлюпки. Полагаю, что все остальное – закрытая информация. Я больше ничего не выпытывал. У нее ранг лейтенанта Колониальной морской пехоты, как вы знаете.

– И все? – настаивал Эндрюс.

Клеменс изучил свою пустую чашку.

– Да.

– Ничего больше?

– Нет.

– Ты уверен?

Медик посмотрел вверх и спокойно встретил взгляд начальника.

– Совершенно уверен.

Эндрюс уставился на собственные кисти на столешнице и проговорил сквозь зубы:

– Убирайся отсюда.

Было очевидно, что есть вещи, о которых медик умалчивает, но помимо физического принуждения у управляющего не осталось иных средств воздействия. А физическое принуждение не сработает на ком-то вроде Клеменса, чье врожденное упрямство не позволит признать, что у него не осталось гордости для защиты.

Клеменс поднялся без слов и во второй раз направился к двери.

– И еще одно.

Медик остановился и, обернувшись, обнаружил, что управляющий пристально на него смотрит.

– Повседневная рутина мне помогает. Как и тебе. Систематизированная монотонность отлично поддерживает, и я не позволю ее нарушать. Систематическое повторение знакомых задач – это самый лучший и безопасный наркотик. И я не позволю здесь никого волновать – ни женщине, ни несчастным случаям. Ни тебе.

– Как скажете, – покладисто согласился Клеменс.

– И не забивай себе голову дурацкими идеями. Самостоятельные действия на Фиорине – вещь, не имеющая ценности. Не думай слишком много. Это повредит твоим отношениям с местным скромным обществом, а в особенности – со мной. И в конце концов ты только навредишь сам себе. Будет лучше, если ты постоянно будешь держать в уме долгосрочные цели. Ты должен быть предан своей работе и нанимателю, а не незнакомцам, и не каким-нибудь заблуждениям, которые могут возникнуть от скуки. Она скоро улетит, а все мы останемся. Ты и я, Диллон и Эрон, и все остальные. Все будет так же, как до крушения этой проклятой шлюпки. Не подвергай опасности свое завидное положение, синица в руках лучше журавля в небе. Ты понял?

– Да. Ваша аргументация достаточно ясна. Даже для кого-то вроде меня.

Эндрюс продолжил беспокойные размышления:

– Я не хочу неприятностей с нашими нанимателями. И вообще – никаких неприятностей. Мне платят за то, чтобы неприятностей не случалось. Определенные социальные группы на Земле, скажем так, осуждают наше присутствие здесь. До этого происшествия у нас никто не умирал кроме как от естественных причин – с того самого дня, как мы приняли на себя обязанности смотрителей. Я понимаю, что происшествие с Мерфи невозможно было предотвратить, но в досье это все равно выглядит плохо. А мне не нравится, когда мое досье плохо выглядит, мистер Клеменс. – Он прищурился, глядя на медика. – Вы понимаете, о чем я?

– Полностью, сэр.

Эндрюс продолжил:

– Корабль с помощью и новыми припасами прибудет довольно скоро. А пока ты присматриваешь за лейтенантом и, если заметишь нечто, хм, потенциально подрывающее порядок, я уверен, ты непременно тут же поставишь меня в известность. Верно?

Клеменс коротко кивнул.

– Верно.

Управляющий успокоился только частично, но что сказать еще, он придумать не мог.

– Что ж, очень хорошо. Мы поняли друг друга. Доброй ночи, мистер Клеменс.

– Доброй ночи, управляющий. – И Клеменс тихо закрыл за собой дверь.