Чужой

— Не хотели с пустыми руками приходить, вот и прихватили узелок. Если ученый француз поможет…

Блоквил раскрыл узелок. В нем был отборный крупный сушеный урюк, каждый плод размером с куриное яйцо. Он наполнил урюком горсть, поднес к лицу с понюхал. Потом выложил сухофрукты на белый лист бумаги и некоторое время смотрел на них.

Две женщины, внимательно наблюдавшие за всеми действиями “ученого француза”, превратились в две пары ожидающих глаз.

— Вы из каких краев будете?

— Мы из Солтаныза, мулла ага.

В задумчивости сощурив глаза, Блоквил вспомнил карту, которую начертил уже после вхождения в Мерв. Солтаныз раскинулся юго-западнее Мерва. Расстояние от Солтаныза до Семендука примерно два фарсаха. И обратно надо пройти столько же.

Мыссленно пройдя весь этот путь, Блоквил начал давать женщинам рекомендации.

— Пусть ваш больной после утреннего намаза пойдет за кем-нибудь из всадников и доберется до холма на южной окраине Семендука, трижды обойдет вокруг него, отдохнет немного, а потом возвратится обратно. Даже если сильно устанет, все равно путь идет пешком, не садится на коня. Если проголодается, пусть поест, захочет пить — попьет воды. Чай пусть не пьет. Пусть борется со сном, не спит, даже если сильно захочет. — В глазах женщин француз уже был настоящим колдуном. Он вернул обратно горсть урюка. — Вечером, перед сном, пусть съедает по одному урюку. При этом пусть думает о том, что этот урюк подействует на него как снотворное. Оно обязательно поможет. Положив голову на подушку, пусть думает о мулле-французе. Я ему приказываю спать. Одна из женщин нетерпеливо спросила:

— И он будет спать?

— Конечно, будет, куда он денется, если колдун ему велит! — вторая женщина хлопнула ее по локтю. — Ты забыла, перед кем сидишь?

Окончательно успокоившаяся женщина, держа в ладони урюк, попросила:

— Пусть он и заклинание напишет, девушка! — она одарила Акмарал ласковым взглядом. — Ты, милая, очень нам помогла. Даже и не знаю, как бы мы без тебя общались с французским муллой..

Блоквил решил, что он должен довести начатое дело до конца. Он взял листок бумаги и после долгих раздумий написал на нем по-французски: “Суа коп аккомпли тут ле интенслон дэ бон жан” (“Пусть сбудутся мечты добрых людей!”).

— Что с этим делать?

— Кладите это на ночь под подушку больного!

Блоквил делал все это для того, чтобы не обидеть этих наивных людей. Он верил, что ни его “заряженный” урюк, ни написанное им “заклинание” не помогут больному. Он только надеялся на то, что человек, пройдя пешком от Солтаныза до Семендука и обратно, от усталости ночью будет спать, как убитый.

Две женщины, осыпая благодарностями французского муллу, Акмарал, а заодно и Аннабиби, отправились в обратный путь.

Можно было не сомневаться, что эти две женщины, к которым Блоквил отнесся с такой благосклонностью и вниманием, быстренько прославят его на всю округу за его необычные способности.

Блоквил вспомнил, что индийская пальма гебанг цветет единственный раз в жизни, причем, в свой последний год жизни, прежде чем засохнуть. Как знать, может, и в его жизни это последний год, ведь никогда прежде он не занимался колдовством и магией.

Блоквилу понравилось найденное им сравнение, и он улыбнулся.

Вскоре после ухода женщин появился пленный гаджар, который приходил за водой к колодцу Эемурата. Правда, его поход за водой был странным. Обычно люди идут за водой с кувшином или еще каким сосудом. А пленный гаджар шел без ничего, размахивая своими длинными руками. Понятно ведь, что он шел не в гости к французу.

Пленный гаджар подошел к порогу сарая и остановился, затем, даже забыв поздороваться, нервно произнес:

— Агабек! Я пришел сообщить тебе то, что слышал своими ушами. Этой ночью тебя хотят выкрасть, Агабек!..

Блоквил не успел осмыслить неприятное сообщение, поэтому и не отреагировал на него должным образом.

— Говоришь, выкрасть? — при этом у него голос даже не дрогнул. — Я что, слиток золота, чтобы меня красть?

— Да, собираются похитить. Мне об этом сказал мой пленный земляк, приезжавший из аула Геокче к моему хозяину за сеном.

— Но я ведь такой же пленный, как и ты. Кому мы нужны? Если и похитят, ясно, что не для того, чтобы освободить. А что меняется от того, что ты из одного плена в другой попадаешь?

— Давать этому оценку не мое дело, Агабек. Мое дело сообщить. Не станет же человек, не имея от этого выгоды, похищать пленного и держать его у себя. Мы знаем, что наш высокочтимый шах обещал выкупить тебя в случае твоего пленения. И туркмены знают. Так что мое дело поставить в известность.

Принесший эту весть перс ушел так же, как и пришел, — не попрощавшись. Завернув за дом Акмарал, он скрылся из виду. И лишь после его ухода Блоквил словно очнулся. Сообщение пленного о его похищении, а особенно слова об обещании Насреддина шаха подействовали на француза с новой силой.