Читаем Чужестранцы полностью

Тогда, выхватив меч, в бой бросился кровожадно-неистовый Арес[5]. Но по умоляющему взгляду Афродиты тотчас божественно заиграл на волшебноголосой кифаре Аполлон[8], и ярость бога неправедных войн улеглась.

Звуки музыки успокоили и Зевса, тем более что его супруга Гера[6], любопытная, как и все женщины, поглядев на мужа, красивым грудным голосом обратилась к позабавившему ее такому бойкому человечку:

– Давно у нас не было земных гостей. После того как мой великий супруг, – тут она повернулась к Зевсу и почтительно склонила голову, – надумавший было приглашать к нашим трапезам людей, а затем вынужденный отправить нечестивца Иксиона[7] путешествовать по небу привязанным к горящему колесу, а гордеца и злодея Тантала[8] – низвергнуть на вечные муки в царство своего брата Аида, мы решили, – тут она приподняла левую бровь и вопросительно-выжидающе взглянула на своего божественного супруга.

Верховный бог Олимпа в полной тишине подумал пару секунд, а потом мудро решил согласиться с Герой в такой малости и потому благосклонно кивнул.

Покровительница супружества удовлетворенно откинулась на спинку трона и продолжила:

– Мы решили больше не удостаивать людей милости пировать вместе с нами, вкушая божественную пищу – благоуханный нектар и амброзию. Поэтому, – тут она сделала паузу и так пристально посмотрела на Петелькина, что несмотря на то, что таможенный дознаватель стоял на самом солнцепеке, по его спине противно побежали холодные мурашки, – к тебе только два вопроса: как ты смог попасть к нам незваным и что ты так внимательно высматривал на нашем пиру?

Застывший на месте розыскник впервые на себе осознал, что означает выражение «жгучие взгляды»: потому что десятки пар глаз теперь смотрели только на него и даже через форменную футболку человеческий гость собственной кожей чувствовал каждый из этих взглядов: сочувствующих, злобных, любопытных, безразличных…

Нет, выполняющий законное поручение руководства опытный сотрудник вовсе не рассматривал себя беззащитной игрушкой в чьих-то беспредельно могущественных руках, потому что он находился в чертогах богов с праведными целями, без злого умысла и с заветной катушкой, зажатой во вспотевшем кулаке.

Поэтому таможенный служащий уважительно поклонился хозяину пира и его величественной супруге, затем присутствующим гостям и подробно рассказал обо всех событиях, которые предшествовали его попаданию на пир олимпийских богов.

И чем дальше излагал Петелькин известные ему факты и обстоятельства, тем все большим весельем искрились глаза великого Зевса, а многие гости начали вежливо покашливать и прикрывать рты ладонями, чтобы в голос не рассмеяться.

Когда же рассказчик дошел до того места, как в божественных чашах он опознал таможенные кружки, тут уж ни Зевс, ни Гера не выдержали и залились дружным смехом, который тут же растекся по всему пиршественному залу.

Когда главные боги, вытерев слезы, отсмеялись, Зевс с улыбкой спросил:

– А у кого же твоя кружка? – и приказал: – Ну-ка, дерни за нитку!

Озадаченный докладчик тотчас сильно потянул катушку на себя, и все увидели, как одна из пиршественных чаш вдруг настойчиво завибрировала в руках у добродушного здоровяка с могучими руками, широкой грудью и мускулистой шеей. Который, понурив большую голову, осторожно сидел на служебном стуле, видимо, опасаясь, что тот в любой момент может под ним подломиться.

Некрасивый здоровяк резво вскочил, но одна его ступня вдруг подвернулась, и он, еле-еле удержавшись на хромых ногах, под смешки присутствующих смиренно посмотрел в сторону своего отца.

– Ну что же, – усмехаясь в густую бороду, с наигранной укоризной обратился к нему царственный Зевс, – расскажи-ка, Гефест[9], нам еще раз, как ты три дня и три ночи без отдыха трудился, изготавливая новую дворцовую мебель и расписывая неведомыми узорами новые чаши для амброзии?

Тут вновь весь пиршественный зал накрыла волна безудержного божественного веселья.

– И как твой любимый внучок пришел к дедушке за подарками, – сотрясаясь всем телом, смог-таки выдавить из себя Зевс и опять зашелся в приступе могучего хохота.

Спустя мгновение уже сам зал заходил ходуном от смеха, причем от души развлекались все: и повелитель грома и молний, и его супруга Гера, и даже виновник этой нежданной забавы – Гефест.

Продолжая грохотать так, что, казалось, вот-вот сотрясется и сам высокий Олимп, Зевс призывно махнул рукой Гефесту и показал пальцем на Петелькина, вроде как приказав, мол, твои проделки, сам и занимайся-разбирайся с незваным гостем.

Сильно прихрамывая на обе ноги, бог-кузнец вскоре подошел к напрягшемуся крепышу и протянул богатырскую руку к катушке. Та тотчас беспокойно завозилась в кулаке небесного путешественника и, осторожно разжав его, прыгнула в могучую длань кузнеца.

– Узнаю свои земные проказы, – наконец с улыбкой произнес Гефест и с размаху бросил катушку куда-то далеко в сторону.

Затем он положил своему непутевому потомку, так и не ставшему молотобойцем, на плечо свою тяжелую натруженную руку и, хромая, повел его в ту же сторону, куда полетел бабушкин подарок.

Перейти на страницу:

Похожие книги