Чужестранец

– Сейчас ужинать станем, – сказал колдун, усадив Мирко на лавку. – После, если хочешь, можно баню истопить. Знаю, что наоборот делать полагается, да ты ведь не евши целый день. По глазам вижу, – добавил колдун. – Они у тебя голодные. А разговоры вести завтра станем. Ты не больно серчай, – продолжал колдун, – что я тебя нелюбезно так на берегу приветствовал. Когда реку задержал, там не до бесед сударных.

– А любую реку остановить можно? – не удержался Мирко.

Колдун не рассердился, как будто этот вопрос задавали ему чуть не всякий день, он даже не остановился в своих хлопотах к вечере.

– Остановить, говоришь? Реку, да и всякую воду, остановить нельзя, ее только замедлить возможно. Может, кто тебе врать будет, что волшебством реки вспять обращают, тому не верь. А про любую, не любую – того не знаю. Меня только Смолинка послушается, и то если очень уж попрошу. Ну а если кто у Хойры бег попридержать в силах, тот и Старику приказывать сможет.

– Водяной Смолинский твой знакомец? – ляпнул осмелевший Мирко.

Колдун ухмыльнулся:

– Водяной? Ну, пожалуй, что и так, хотя и неправильно.

– А как правильно? – заинтересовался Мирко, чувствуя, что колдун расположен к разговорам.

– Как правильно, тому всю жизнь учиться надо. Я вон какой старый, а до сих пор не ведаю, что правильно, что нет. Сейчас вечерять сядем, выспимся ночью, в бане моей попаришься, вот тогда и побеседуем, – отвечал колдун.

– А что же ты тогда других учить берешься? – не понял Мирко. Многие старики говорили наподобие того, что сейчас изрек колдун, но никому из них Мирко не мог задать этого вопроса – знал, не ответят. А колдун мог.

– Вот ты как повернул, – сказал себе колдун. – А с чего ты взял, что я учу, как правильно? Я, если попросту сказать, умею не много. Вот это умение другим передаю. А там уж кто как переймет.

– Точно как у горшечника или кузнеца получается, – разочарованно молвил мякша. – А что если кто на худое дело твое умение обратит?

– Вот головоломщик нашелся! – опять засмеялся колдун, даже обереги на поясе у него зазвенели. – Ешь грибы да все остальное тоже. Думаешь, я о том никогда не рассуждал? Знаю, не думаешь. Ответа хочешь. Вот завтра сядем, я рассказывать стану, а ты слушай. А после уж решим. За то, что к сроку опоздаешь, не тревожься. До Вольных Полей тут дорога быстрая, поспеешь. – Колдун посмотрел на Мирко пристально, но легко. В глазах старика плясали искорки. – Я ж знаю, чего ты от меня ждешь. Ждешь, чтобы я подсказал, как жить правильно. И знаешь, что зря ждешь. Правильно знаешь. Есть на свете вещи, которые нельзя делать. Вот принуждать нельзя – ни силой, ни обманом. Я тебе скажу: вот так надо и вот этак. Ты сделаешь, а выйдет неудача. Что ж выходит: ты ошибся или, может, я обманул? И станешь и меня, и себя корить. И все зря: что содеяно – не воротишь. Часто ведь как получается: хотел вроде одного, а вышло иначе. Иной раз это «иначе» – лучше, чем думалось, иной раз – наоборот. А то и вовсе не знаешь, чего хочешь, а все само оборачивается. Почем я знаю, что ты истинно желаешь? Слов в мире не так уж и много, чтобы все ими по-своему назвать. Вот и получится: и ты делал все верно, да только я не смог тебе как есть все точно означить и обманул-таки тебя; и я тебе все так говорил, с другой стороны, да ты не о том меня спрашивал. А потому я не учу, а рассказываю только, да не о том, кто что хочет и думает, а то, что сам у других услышал. А другие – это вот река, остров, камни, дуб, ветер, даже коза, что твоей собаки испугалась. Ну и от тех, кого все люди богами, да водяными, да лешими-хийси зовут. В том колдовское умение наше и состоит, чтобы слушать уметь, а потом и разговаривать. А вы все это чарами, кудесами зовете. Вот и ты меня послушаешь – да не меня даже, а то, что я сам слушал, а после тебе легче будет и себя понять, и решить, какой выбор сделать. Ну, замаял ты меня, – устало произнес колдун, вспомнив наконец о своих лепешках и меде. – Так и голодным останешься. Понял что-нибудь? А то, боюсь, я и сам запутался.

Мирко слушал завороженно, не забывая, правда, о том, что на столе.

– Понял, – искренне ответил Мирко. – Не зная броду, в воду не лезь. Ну, и много чего еще. То есть можно даже и полезть, только… А скажи еще, добрый хозяин, правду ли Юкка Антич сказал, что каждому ты особо называешься? ,

– Правду, не солгал Юкка, – подтвердил колдун. – Это затем, что всяк меня по-своему видит, и я каждого по-своему. Вот это видение наше я и называю. А что я на самом деле суть есть, того, если и скажу, ты, во-первых, не поймешь, а во-вторых, всякое слово реченное силу свою имеет, как заклинание. Вот я и опасаюсь, что мое заклинание во вред пойти может. Слишком многие меня увидят, слишком много я увижу, а сразу много не принять, не вместить. Ну, да я опять разболтался непонятно.

– Больше не буду тебя пытать, прости, – извинился Мирко. – Скажи только, как мне тебя звать?

Колдун подумал немного и ответил:

– Реклознатцем зови.