Чужак в чужой стране

Безграничное приятие — вечное «да». Джилл внезапно осознала, что, если она прикажет, Смит бросится из окна, — да, она была права: он без колебаний выпрыгнул бы с двадцатого этажа, наслаждаясь каждой секундой падения, и без удивления или негодования встретил бы кончину при падении. К тому же он не подозревает, что такое падение могло бы его убить: страх смерти не был ему знаком. Если брат по воде изберет Смита для такой непривычной кончины, он взлелеет ее и постарается грокнуть.

— Ладно, не можем же мы все время тут стоять, надо перекусить. Надо переодеть тебя и сматываться. Снимай все.

Она нашла в шкафу Бена подходящую одежду.

Так, костюм для путешествий, берет, рубашка, нижнее белье, башмаки. Смит запутался, как котенок в клубке пряжи, одна рука застряла в юбке, вокруг лица намоталась ткань: он не снял накидку перед тем, как попытаться снять платье.

— О Боже! — Джилл подбежала к нему, чтобы помочь.

Распутав одежду, она сняла ее и сунула в люк для мусора.

Потом заплатит уборщикам, а пока — не нужно, чтобы полиция сразу все обнаружила, мало ли что.

— Милый мой, прежде чем одеваться в чистое, надо бы тебе принять ванну. Тебя совсем запустили. Идем!

Джилл, будучи медсестрой, привыкла ко всевозможным и не всегда приятным запахам. Но опять же, будучи медсестрой, она фанатично верила в пользу мыла и воды. Похоже, этого больного никто не мыл. Смит, правда, не вонял, но все-таки неуловимо напоминал лошадь в жаркий день.

Он восторженно следил за тем, как она наполняет ванну. В палате К-12 была ванная, но Смит не знал, для чего она. Его обмывали прямо в постели, и то не слишком часто. Мешали его частые «отключения».

Джилл потрогала воду.

— Хороша, полезай.

Он изумленно уставился на нее.

— Поторопись! — прикрикнула она. — Лезь в воду.

В его лексиконе нашлись нужные слова, и он повиновался, дрожа от переживаний. Брат пожелал ему поместить все тело в живительную воду! Такой чести никогда ему не оказывали — насколько он знал, никому на Марсе такого не предлагали. Однако он уже понимал, что люди ближе знакомы с влагой жизни, чем марсиане… он уже принял сей факт, но еще не сумел его грокнуть.

Сначала одну дрожащую ногу, потом другую… он ухнул вниз, и вода накрыла его с головой.

— Эй! — завопила Джилл, выдернула его из воды и с ужасом обнаружила, что держит в руках труп. Господи, не мог же он утонуть, за такое короткое время — нет! Но она перепугалась и принялась трясти его.

— Смит, проснись, очнись!

Из далекого далека Смит услышал зов своего брата — и вернулся.

Остекленелые глаза ожили, сердцебиение ускорилось, он вновь начал дышать.

— С тобой все в порядке? — вскричала Джилл.

— Со мной в порядке. Я счастлив… брат мой.

— Ты меня напугал. Слушай, не ныряй больше, сядь — вот как сейчас.

— Да, брат мой. — Смит еще что-то добавил, но Джилл не разобрала гортанных слов, зачерпнул немного воды, словно бесценную драгоценность, поднес ее к губам. Коснулся жидкости, потом предложил Джилл глоток.

— Эй, не вздумай пить воду из ванной! Спасибо, не надо.

— Не пить?

Обида, совсем детская, была так велика, что Джилл растерялась. Она поколебалась, затем наклонилась и коснулась губами воды в его ладонях.

— Спасибо.

— Да не испытывай никогда жажду!

— Надеюсь, ты тоже никогда не будешь испытывать жажды. Достаточно. Если хочешь пить, я тебе принесу. А эту воду не пей.

Смит, казалось, остался доволен и уселся поудобнее. Джилл поняла, что он никогда еще не принимал ванну и не знал, что в ней делать.

Ну что ж, не так уж плохо, психи в бесплатном отделении куда хуже. Она его научит в свое время, а сейчас некогда.

На ней была обычная одежда для улицы. Блузка промокла, когда она выдергивала Смита после его погружения. Джилл сняла ее и повесила сушиться. Затем она осмотрела короткую юбку: хотя складки и закреплены и вода им не страшна, все равно нет смысла их разглаживать. Джилл пожала плечами и сняла юбку, оставшись в бюстгальтере и трусиках.

Смит таращился на нее с младенческим вниманием. Джилл с удивлением обнаружила, что краснеет. А уж она-то не считала себя ханжой. Внезапно ей вспомнилось, как она впервые отправилась на вечеринку обнаженной в пятнадцать лет. Но его младенческий взгляд мешал ей и она, вместо того чтобы поступить естественно и разумно, осталась в мокром белье.

Она постаралась скрыть свое смущение.

— Давай-ка поскребем твою шкуру!

Встав на колени возле ванны, она намылила его и принялась отмывать.

Вскоре Смит протянул руку и коснулся ее правой молочной железы.

Джилл отшатнулась:

— Эй, только без этого!

Смит отпрянул так, словно она дала ему пощечину.

— Нет? — спросил он трагически.

— Нет, — решительно повторила она, но, поглядев на его лицо, смягчилась:

— Все в порядке. Но ты меня отвлекаешь.

Спустив воду, Джилл обмыла его из душа. Пока она одевалась, он стоял под сушилкой; теплый воздух поразил его, и он задрожал. Она велела ему не бояться. Потом помогла ему выбраться из ванной.

— Ну вот, благоухаешь и чувствуешь себя наверняка лучше.

— Чувствую отлично.

— Хорошо. Теперь одеваться.