Чужак в чужой стране

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать. — Его раздосадовало то, что она почти наверняка была права, а потом у него возникло горькое подозрение. — Энн! Так ты все еще здесь, потому что Майк велел тебе тут остаться?

— Я здесь, потому что мне так хочется, — тут же ответила она.

— М-м-м… не уверен.

— Джубал, а еще мне хочется временами, чтобы вы были совсем маленьким, я бы вас отшлепала. Могу я договорить?

— Выступай. — Хоть одна из них оставалась бы с ним сама? Решилась бы Мириам выйти замуж за Махмуда и уехать в Бейрут, если бы Майк ее не одобрил? Имя «Фатима Мишель», возможно, явилось признанием веры ее мужа, плюс его желание сделать комплимент своему ближайшему другу, а может, это настолько же недвусмысленный код, насколько и имя крошки Эбби. Если так, ведомо ли Махмуду, что он носит рога? Или же он гордится ими, как Иосиф?.. М-да, следует заключить, что Махмуду известно расписание его гурии… и что братство по воде не допускает подобных прегрешений. Если для них это имеет значение — в чем Джубал, медик и агностик, сильно сомневался. Но для них…

— …Да вы меня не слушаете.

— Извини. Замечтался. — Да прекрати, старикашка, нечего выискивать скрытый смысл в именах, которыми матери награждают своих детей! А то еще примешься за нумерологию, потом астрологию, потом за спиритизм… пока не впадешь в такое старческое слабоумие, что придется заключить твой «корпус» в лечебницу, ибо ты станешь слишком тупым и не сумеешь выйти из телесной оболочки с достоинством. Иди-ка в клинику, найди там запертый ящичек под номером девять, набери код «Лета», возьми два грана, хотя и одного хватит…

— Вырезки из газет не нужны, потому что мы следим за новостями, к тому же Бен дал нам обещание: он сразу сообщит любые важные известия личного порядка. Но, Джубал, Майку невозможно причинить вред. Вот навестили бы их в Гнезде, как сделали мы трое, так и сами это знали бы.

— Меня не приглашали.

— У нас тоже не было приглашений. Никого не приглашают в его собственный дом. Вы придумываете отговорки, Джубал. Бен ведь уговаривал вас, Доун с Дюком присылали приглашения.

— А вот Майк меня не приглашал.

— Босс, его Гнездо принадлежит и мне и вам так же, как ему. Майк — первый среди равных… как вы — здесь. Разве это дом Эбби?

— Получается да, — отвечал он, — я отдаю ей все права, а сам остаюсь здесь пожизненно. — Джубал изменил завещание, зная, что согласно воле Майка ни один из братьев по воде не будет ни в чем терпеть нужду. Но он не был уверен в статусе «по воде» нового птенчика, кроме того, что она постоянно оказывалась мокрой, и потому отказал все свои владения ей да кое-кому еще. — Я не собирался тебе говорить, но ничего страшного не случится, если ты будешь знать.

Энн растерянно посмотрела на него.

— Джубал… ну вот, я плачу. И я чуть не забыла, о чем мы говорили. А я должна вам все сказать. Майк же не станет торопить вас, и вам это известно. Я так грокаю, что он ожидает наполненности — и вы тоже.

— М-м-м… а я грокаю, что ты говоришь верно.

— Ладно. Вы, видно, так мрачны сегодня, потому что Майка снова арестовали, но это уже так часто случалось…

— Арестовали?! Не слыхал! Черт возьми, детка…

— Джубал, Джубал, Бен не звонил, вот и все, что нам надо знать. Вы же помните, сколько раз его арестовывали, и в армии, и в цирке, да и после проповедей. Но он никогда никому не причиняет вреда, его ведь не могут осудить, и он выходит на волю, как только пожелает.

— За что же теперь?

— Да, как всегда, ерунда всякая: публичный разврат, наказуемое насилие, сговор с целью надувательства, содержание противозаконного дома, пособничество малолетним преступникам, а именно: сговор с целью избежать законов о бродяжничестве…

— Что?!! — даже Джубал не выдержал.

— У них отобрали лицензию на приходскую школу, а дети не стали возвращаться в обычную школу. Неважно, Джубал, все это чушь. Единственное, в чем они технически виновны, невозможно доказать. Джубал, если бы вы видели Гнездо, вы бы поняли: даже спецслужбы Федерации не смогут за ними шпионить. Расслабьтесь. Будет много шума, а потом все обвинения отпадут — и толпы к ним повалят еще большие, чем всегда.

— Энн, а что, Майк сам устраивает все эти обвинения?

Она была ошеломлена.

— Да мне такая возможность и в голову не приходила, Джубал. Вы же знаете, Майк не умеет лгать.

— А разве речь идет о лжи? Может, он распространяет ложные слухи, или же такие, которые нельзя доказать в суде?

— Вы считаете, Майк стал бы этим заниматься?

— Не знаю. Но я знаю, что лучший способ лгать — это говорить известную долю правды, а потом умолкать. Не в первый раз возбуждается дело по поводу того, что годится лишь на газетный заголовок. Ладно, забуду — разве если что окажется, что на сей раз он не справится. Ты все еще «Вперед»?

— Если вы сумеете удержаться, не будете щекотать Эбби под подбородком, не станете мурлыкать «агушеньки-агу», не будете отвлекать меня прочими звуками, не имеющими отношения к работе, то я принесу ее сюда. Или же позову Доркас.