Чужак в чужой стране

— Не разводите философию, денежки-то всем нужны. Короче. Мне нельзя тут задерживаться. Я и так еле сюда пробрался. Я представляю «Бесподобные Истории». Даем шестьдесят тысяч за вашу историю, и вам не надо ничего делать. У нас лучшие в мире сочинители. Вы только на вопросы отвечайте, а они уж сами все распишут. — Он выхватил из-за пазухи бумагу. — Вот, подпишите это.

Взяв бумагу, Смит уставился на нее, держа лист вверх ногами. Человек подавил восклицание:

— Господи, вы что же, читать по-английски не умеете?

Смит понял вопрос и ответил:

— Нет.

— Тогда, ну, тогда я вам все прочту, а вы приложите вот гут большой палец, я засвидетельствую. «Я, нижеподписавшийся Валентин Майкл Смит, известный также как «Человек с Марса», отдаю и поручаю компании «Бесподобные Истории, лимитед» исключительные права на правдивую историю моей жизни, озаглавленную «Я был узником на Марсе», в обмен на…»

— Санитар!

У дверей стоял доктор Фрейм. Бумага исчезла в складках халата санитара.

— Иду, сэр, я пришел убрать поднос.

— Что вы читали?

— Ничего.

— Я видел. Не тревожьте больного.

Они вышли, доктор Фрейм прикрыл за собой дверь. Смит неподвижно лежал целый час, но так и не смог грокнуть происшедшее.

Глава 4

Джиллиан Бордмен была опытной медсестрой, и у нее было хобби — мужчины. В тот день она дежурила на этаже, где находился Смит. Услышав о том, что пациент в палате К-12 ни разу в жизни не видел женщины, она не поверила. И тут же нанесла визит странному больному.

Ей было известно указание: «Никаких женщин-посетительниц». Конечно, она не считала себя посторонней, но, зная, что стоявшие на страже пехотинцы воспринимают все слишком буквально, проплыла мимо охраняемой двери и вошла в комнату наблюдения.

Доктор Таддеуш поднял на нее глаза.

— А, «Ямочка» пришла. Привет, голубушка. И что же привело тебя сюда?

— Совершаю обход. Ну, как там ваш больной?

— Не волнуйся, лапочка, загляни-ка в книгу — ты за него не отвечаешь.

— Я уже заглядывала — и хочу посмотреть на него.

— Одним словом, нет.

— Тад, ну пожалуйста, не будь формалистом.

Он уставился на свои ногти.

— Если ты сунешься туда, меня загонят в Антарктиду. Не хотелось бы мне, чтобы доктор Нельсон застал тебя здесь.

Она встала.

— А что, доктор Нельсон может заявиться ни с того ни с сего?

— Да нет, я посылаю за ним, если нужно, — он отсыпается после полета, отвык от нашего тяготения.

— Чего же ты тогда вздумал блюсти правила?

— Достаточно, сестра.

— Да, доктор. — И добавила: — Вонючка!

— Джилл!

— Индюк надутый!

Он вздохнул.

— А как насчет субботы?

Она пожала плечами:

— Наверное, девушке в наши дни не приходится капризничать.

Вернувшись на пост, она взяла свой ключ. Промах, но не поражение. В палате К-12 была еще одна дверь, в комнату рядом, которой пользовались как гостиной, когда в палате лежал какой-нибудь высокий чин. Сейчас комната пустовала. Туда-то она и направилась. Охранники не обратили на нее внимания — они и не подозревали, что их обошли с тыла.

У двери Джиллиан заколебалась. Похожее возбуждение она испытывала, когда еще была студенткой и тайком сбегала из отведенных практиканткам комнат. Но вот она отперла дверь и заглянула внутрь.

Пациент лежал в постели и смотрел прямо на нее. Сначала ей показалось, что он умирает и ему все безразлично. Лицо его ничего не выражало, как это бывает у смертельно больных. Но затем она увидела его глаза, светившиеся явным интересом. Может, у него лицо парализовано?

С профессиональной бодростью она произнесла:

— Ну, как мы сегодня — лучше?

Смит мысленно перевел. Его сбило с толку то, что вопрос включал в себя их обоих. Он решил, что такая формулировка подразумевает желание лелеять и сблизиться. Вторая часть соответствовала тому, что обычно спрашивал Нельсон.

— Да.

— Отлично!

Если не считать отсутствующего выражения лица, ничего особенного в нем не было. Может, он никогда раньше и не видел женщин, но в таком случае он неплохо владел собой.

— Могу я что-нибудь для вас сделать? — тут она заметила, что на тумбочке нет стакана. — Принести вам воды?

Смит сразу отметил, что данное существо отличается от остальных. Он сравнил свое впечатление с теми фотографиями, что Нельсон показывал ему во время путешествия, — картинки, которые должны были объяснить сбивающие с толку конфигурации данной группы людей. Так вот какова «женщина».

Он ощутил и возбуждение и разочарование. Но тут же подавил оба чувства, причем с таким успехом, что доктор Таддеуш не успел уловить никаких изменений в показаниях приборов. Нужно глубоко погрокать.

Переведя ее последний вопрос, он испытал такой эмоциональный порыв, что сердце его едва не заколотилось, но он вовремя опомнился и отругал себя: «Что за несдержанный птенец!» И заново проверил перевод.

Нет, он не ошибся. Существо «женщина» предлагало ему воды. Оно желало сблизиться! С большим трудом подыскивая в своем словаре подходящие значения, он постарался ответить с должной торжественностью:

— Благодарю вас за воду. Желаю вам всегда утолять жажду.

Лицо медсестры Бордмен приобрело несколько ошеломленный вид.

— О, как мило!