Чужая жизнь

Я решила начать с Лейлы.

На мой вызов она явилась через минуту, такая же прекрасная и воздушная, как всегда, с кротко опущенными ресницами.

— Оставайся на ногах, — предупредила я. — Пора нам поговорить начистоту. Обслуживать повара ты не будешь. Я не даю на это разрешения. Мне всё известно, и я хочу услышать правду от тебя.

Моя речь была чистым экспромтом, попыткой подтолкнуть Лейлу к откровенности.

И я никак не ожидала, что рабыня, вскинув на меня полный ужаса взгляд, рухнет на пол без чувств.

Глава 31

Я перепугалась не на шутку. У меня глазах человек впервые падал в обморок, да ещё после моих же слов. Сейчас я была не госпожой Сабриной Вангангер и даже не лицом, её замещавшим, а Ириной Громовой. О рабском статусе Лейлы тоже начисто забыла, когда бросилась к ней.

Вызывая по коммуникатору Фарониса, говорила дрожащим от волнения голосом и, пока управляющий спешил на выручку, бессмысленно суетилась над телом девушки, пытаясь нащупать пульс и прислушиваясь к дыханию.

Фаронис не заставил себя ждать, причём сразу принёс некий аналог нашатыря и привёл Лейлу в чувство одним движением.

— Госпожа... — пролепетала она, едва открыв глаза.

— Надо переложить её в кресло, — сказала я.

— Госпожа! — возмутился уже Фаронис.

— Да что вы повторяете это слово, как заведённые? Выполняйте приказ!

Управляющий прикусил язык и без дальнейших возражение усадил-уложил Лейлу в кресло, между делом поинтересовавшись:

— Могу я узнать, что здесь случилось?

— Позже. Спасибо за помощь. Оставьте мне средство от обморока и идите. Ещё поговорим.

Я уже поняла, что из-за устроенной суматохи должна буду объясниться перед управляющим, иначе он насядет с вопросами на Лейлу, но для начала собиралась во всём разобраться сама.

Когда за Фаронисом закрылась дверь, опустилась во второе кресло, подождала минуту и спросила:

— Ты как? Говорить можешь?

— Да, госпожа, — еле слышно пискнула Лейла.

— Если тебе совсем плохо, скажи, но я больше не хочу откладывать этот разговор. Мне нужно услышать всё от тебя.

— Он был добр ко мне. Я видела, что ему это нужно, но далеко мы не заходили, клянусь, — её губы задрожали. — Ни он, ни я... мы бы не посмели. Тадиус предан вам телом и душой, ему просто было тяжело. Я виновата.

— Тадиус?!

Не такого откровения я ожидала. У меня аж челюсть отпала, а Лейла, кажется, готова была снова отключится.

— Так, а теперь ещё раз с самого начала, — сделав глубокий вдох, приказала я. — Не вздумай ничего утаивать, говори начистоту.

— Когда меня подарили вам, я провела три ночи в вашей спальне. Тадиус брал меня по вашему приказу, но после извинялся и старался поддержать. Мы сблизились. Его что-то угнетало. Он держал это в себе, но вскоре я поняла, что дело в вашей болезни. Вы стали другой и отдавали тяжёлые для него приказы. Мы продолжали общаться, и он целовал меня несколько раз, когда мы были вне зоны слежения камер. Потом вы снова потеряли память и изменили мои обязанности. Господин Орланамонас был недоволен. Оказалось, что он случайно видел наш с Тадиусом поцелуй. И ещё видел, как мы выходили из вашей спальни, когда вас не было дома. Он пригрозил, что всё расскажет вам, если я снова не стану обслуживать его, как Сол Фарониса. Ей же вы разрешили.

— То есть все эти страсти — шантаж и нервное напряжение до обморока — из-за нескольких поцелуев? Ты так сильно испугалась, что я узнаю о поцелуях?

— Господин Орланамонас собирался убедить вас, что поцелуями мы не ограничивались. Но даже если речь только о них, Тадиус ведь принадлежит вам. Мы не имели права. Это очень тяжёлый проступок.

Лейла вся сжалась и поглядывала на пол. Ей явно хотелось оказаться там, а не сидеть в кресле наравне со мной.

В глубине моего сознания всколыхнулись остатки личности Сабрины. Отголоски её воспоминаний и чувств подтверждали слова Лейлы. От прежней Сабрины обоим рабам досталось бы по полной.

Вот только Тадиус не изменял — если такое слово вообще было уместно — своей настоящей госпоже. Эта история началась при Табете.

— Сол тоже знала, да? А другие рабы? — спросила я.

— Кажется, нет, — Лейла помотала головой.

— После моего последнего приступа вы с Тадиусом продолжали... тесно общаться?

— Нет, госпожа. И перед ним тоже. Тадиус понимал, как провинился, и я тоже старалась держаться от него подальше.

Уже проще. Будет аргумент для Ксандра, если он озаботится случившимся. Мне очень хотелось выйти из положения с минимальным ущербом для всех причастных лиц.

Беда в том, что Лейла и Тадиус действительно провинились, и тому имелся нежеланный свидетель.

— Тебе нравится Тадиус? — спросила я, чтобы окончательно прояснить ситуацию.

Лейла пришла в замешательство. Несколько секунд она открывала и закрывала рот, очевидно, не находя слов, и прятала глаза.

— Говори правду, — строго напомнила я.

— Он лучше, чем я подумала о нём сначала. Я рада, что мы оказались в одном доме. Он появлялся рядом, когда мне было плохо. Я попыталась отплатить ему теплом.

— И что, больше никаких чувств? Влюблённость, страсть?

— Чувств? — Лейла подняла-таки глаза, чтобы взглянуть на меня с непониманием и болью.