Чумные псы

В этом месте псы провели около часа, высматривая и вынюхивая малейшие признаки приближения человека. Им удалось заметить только одного пешехода, который появился в миле от них, на фоне высокого склона Хай-Фелл по другую сторону озера. Человек был различим всего лишь несколько мгновений: он громко кричал и махал рукой кому-то, кто находился вне поля зрения. Тонкое «Э-ге-гей!» отчетливо донеслось через водную гладь. Потом человек двинулся дальше и пропал из виду.

— Он был не из… Ну, по крайней мере не очень похож на белые халаты, — неуверенно проговорил Рауф.

— А по мне, он здорово смахивал на человека-пахнущего-табаком, да и голос… — возразил Надоеда, играя роль адвоката дьявола. — В любом случае та, другая вода… ну, там, откуда мы только что пришли… знаешь, она не слишком напоминала то, что ты мне рассказывал про железный бак.

— Еще как напоминала! Просто она железом не пахла, а так…

— Запах вообще-то первейшее дело, — сказал терьер. — Чему верить, если не запаху? Я, правда, не утверждаю, что там действительно было безопасно. Если уж на то пошло, грузовики злобой не пахнут. Ни крови, ни зловония из пасти. И тем не менее они приходят и убивают…

Он не договорил и умолк. Рауф ничего не ответил, и через некоторое время Надоеда вновь подал голос:

— И все-таки, что с нами теперь будет? Как мы будем жить? Они куда-то подевали весь обычный мир. Здесь совсем есть нечего! Хотим мы того или нет, нам придется вернуться…

Рауф опять долго не отвечал.

— Тут есть что-то, — проговорил он наконец. — Запах вспомнить пытаюсь… топ-топ-топ, лапки семенят… и усики такие маленькие…

Сильный порыв ветра ударился о валун, промчался по склону и сморщил озерную гладь, вдребезги разбив отражения облаков. Острая рябь побежала в сторону запруды, словно подгоняемая незримым течением.

— Мышка, — сказал Рауф. — Ко мне в вольер один раз забрела мышка. Мы с ней поболтали…

— На полу остаются крошки корма. Сделай себе острые зубки из осколков костей, подбери хвост — и вперед… Чем не житье? Даже блохи и те стараются жить лучше. Мне мамка рассказывала… Наверное, той блохе, что поселилась у меня в голове, неплохо живется. Они такие, в любую щелку пролезут…

— Мышка сказала, что люди никогда ничего с ней не делали. Не то что с нами…

— Ну, значит, и не кормили.

— Не кормили. Она сама себе пропитание искала. Поэтому и ко мне забрела. У меня еда была. Но мышка — она… как сказать… жила помимо людей. Ничего общего с ними не имела. Обходилась как-то. Просто брала, что могла, с того и жила.

— Да, но ведь белые халаты ее бы пришибли, если б застукали, разве не так? А то я не помню, как человек-пахнущий-табаком гонялся за одной и все норовил сапогом затоптать…

— Ага, точно! — сказал Рауф. — И что сделала та мышка?

— Удрала через сливной желоб в полу.

— Ага. — Рауф проследил взглядом за сарычем, появившимся в небе прямо над ними. Несколько мгновений птица парила, покачиваясь в воздушных потоках, потом легко заскользила прочь.

— Белые халаты непременно убили бы ту мышь, если бы только сумели, — сказал Рауф убежденно. — Но она изо всех сил старалась им не попадаться. Так вот и жила. Она сама мне рассказывала. Днем спала в норке, а ночью выходила и…

— И плясала на хвосте, чтобы не оттоптать лапки. Подобрала бумажный мешочек и носила его, чтобы под дождем не промокнуть…

Рауф собрался огрызнуться, а то и цапнуть терьера, но Надоеда мигом вскочил и отбежал на безопасное расстояние, лавируя между камнями. Рауф хотел было погнаться за ним, но вдруг заметил, что фокстерьер замер, и остался на месте.

— Что там?

Надоеда не ответил. Тогда Рауф подошел к нему и тоже стал смотреть.

Там, вдали, на противоположном краю долины вновь появился человек. Как раз когда они смогли расслышать его громкие возгласы, на склоне замелькали серые шубки двух овец, быстро бежавших откуда-то сверху. Позади них сновала между кустами вереска черная с белым собака. Беглые псы хорошо видели, как она описала широкий полукруг и стала спускаться к овцам, отчего те поменяли направление и устремились вниз по склону. Тем временем быстро шагавший мужчина достиг берега озера. Вот он вновь прокричал что-то — и собака тотчас остановилась, легла и замерла неподвижно. Вскоре показалась другая собака — она гнала третью овцу, направляя ее к первым двум.

Надоеда вскочил на ноги, повизгивая от восторга.

— Рауф! Смотри, Рауф! Смотри хорошенько! Это хозяин, Рауф! Настоящий собачий хозяин! Вот мы и попали домой, Рауф, и с нами ничего не случилось, и я был прав, Рауф, а ты ошибался! Надоеда — хороший пес! Дайте мне кусочек синего неба, чтобы я мог его поглодать! Бросьте мне фонарный столб вместо палочки, и я принесу его домой! Идем, Рауф, идем скорее!

— Куда? Зачем? Погоди, Надоеда!

— Мы побежим туда и станем делать то, что они делают, неужели не ясно? А потом этот человек возьмет нас к себе домой! Как же нам повезло! Идем скорее!