Чумной доктор

Осталось всего лишь около сотни книг для поисков плюс собственные заметки мастера Бенедикта о лекарственных травах. Сначала я просмотрел его записи. К счастью, мастер Бенедикт всегда делал подробные наброски растений, которые описывал, так что сразу же было понятно, есть ли смысл читать ту или иную запись. Том помог бы нам, но Гален вернулся в аптеку вскоре после нас – на сей раз под защитой хорошо вооружённых охранников. Он поставил стражу у передней и задней дверей, а затем, как обычно, потащил Тома в мастерскую. Сегодня от былого дружелюбия не осталось и следа: Гален взирал на меня и Салли с нескрываемым подозрением. Том безропотно последовал за ним.

Я был донельзя расстроен. Ну почему всегда и во всём виноват оказываюсь я?!

Огорчённый, я до поздней ночи читал заметки учителя. Когда Гален ушёл, Том выполз из мастерской и рухнул на прилавок.

– Уффффф, – выдохнул он. Выглядел Том ужасно.

– Тебе нужно поесть, – сказал я.

Салли встала.

– Я принесу что-нибудь.

– Не надо, – сказал Том. – Я не голоден.

Я не мог поверить своим ушам.

– Да что он там с тобой делает?

– Бррррр.

– Слушай, оставайся ночевать. Я…

Я не знал, куда его положить. Видимо, нужно было отдать ему моё одеяло. Том оттолкнулся от прилавка и выпрямился. Он уже почти спал.

– Мама хочет, чтобы я вернулся домой.

– Ты уверен?

– Угуууу, – протянул он и потащился на улицу.

Салли тоже продержалась недолго. Мы вернулись к записям мастера Бенедикта, но когда я поднял взгляд, она спала на стуле, положив локти на стол и уткнувшись подбородком в ладони. Я потряс её за плечо. Салли пошевелилась, не открывая глаз.

– Ещё одна книга?

– Конечно. – Я подтолкнул к ней пачку переплетённых заметок. – Можешь почитать на тюфяке.

– Это будет весело.

Она взяла с собой пачку, положила её под голову и тут же уснула. Я сидел возле прилавка и держался за него, пока не осознал, что читаю одну и ту же страницу четвёртый раз, не понимая ни слова.

Я положил голову на руки, чтобы отдохнуть минутку…

Мне снова приснились птицы.

Мастер Бенедикт держал в ладонях маленькие свитки с беспорядочными буквами, кормя наших голубей. Том лежал на спине с закрытыми глазами, сложив руки на груди, перед огромным костром, потрескивающим от жара. Салли прыгала вокруг него, напевая:

Lacrimosa dies illa
Qua resurget ex favilla

Её голос разнёсся эхом, а потом резко умолк.

– Что случилось с Томом? – спросил я.

Judicandus homo reus
Huic ergo parce Deus

Бриджит шагала туда-сюда по плечу моего учителя. Мастер Бенедикт не обращал на неё ни малейшего внимания.

– Ты сам знаешь ответ.

– Нет, учитель. Мне нужна ваша помощь.

Pie Jesu Domine
Dona eis requiem

– Я уже помог тебе, Кристофер, – сказал мастер Бенедикт. – Я дал ответ. Подумай какой.

– Но я не понимаю, – ответил я.

– Должен понять, – проговорил учитель. – У тебя мало времени.

Он вскинул руку. Зашифрованные свитки взлетели в воздух. Но теперь это были уже не свитки. Они превратились в пёрышки. Тонкие белые гусиные перья кружились в воздухе, словно подхваченные ураганом. Мастер Бенедикт схватил меня за воротник – да так, что я потерял равновесие. И я понял, что это никакой не мастер Бенедикт. Кожаная перчатка со слишком длинными пальцами, загнутыми, словно когти, охватывала мою шею. В другой перчатке была зажата аптекарская бутылка. Я посмотрел на стёкла в маске. Из клюва исходили клубы дыма. Они окружали мою голову, и я задыхался.

– Время истекло, – сказал Мельхиор.

Я свалился с табурета. Некоторое время я сидел на полу в тёмной лавке, тяжело дыша. Я встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и поднялся на ноги.

Солнечный свет уже начал пробиваться сквозь щели в ставнях. Пришло время кормить Бриджит, а потом возвращаться к работе. Салли приподнялась, потирая глаза.

– Ты не спал всю ночь? – спросила она.

Я чувствовал себя так, как будто бы и впрямь не сомкнул глаз.

– У меня есть пара часов.

– Поискать что-нибудь в книгах?

Я покачал головой и снова сел, листая записи своего учителя. Через минуту на прилавке возникла тарелка с сыром. А рядом с ней – кружка эля.

– Фпафибо, – промямлил я, набив рот.

Салли сонно улыбнулась мне и села рядом, открыв книгу. Я был благодарен ей за помощь – не меньше, чем за еду, – потому что никак не мог сосредоточиться. Сон по-прежнему не давал мне покоя.

Мастер Бенедикт часто говорил, что сны решают проблемы. Я никогда не понимал до конца, что он имеет в виду. Обычно я не запоминал свои сны, а если помнил, то они в основном меня смущали. Но теперь учитель навещал меня вдвое чаще, чем раньше. И оба раза он держал свитки Мельхиора.