Чума

Подойдёшь так спокойно к аборигену, спросишь эдакое вежливо… И всё. Больше говорить уже не надо. Чел всё понял и побежал. Дело делать. Иногда я даже не знаю какое. Но — полезное. В «подлымурки пахлорыбные» — никто не хочет.

* * *

В Пердуновке все мужики были в шапках. Мы их стирали-промывали, выбивали-выколачивали, но шапки у народа оставались. Я рвался это дело улучшить. Спрогресснуть и на головах. Не только ж «в»! Даже какие-то тестовые образцы сделал. Но народ восторга не проявил, а мне не до того стало.

На Стрелке — сходно. Покойников хоронят без головных уборов. Остающиеся шапки постирали, подштопали, выдали следующему. Вместе с прочим обмундированием.

Потребность росла, в какой-то момент мы даже начали закупать шапки у мастеров в Рязанских городах. Потом мне это надоело. Дорого, долго, мало, качество слабенькое. Тут я кожевенников нагнул. Одновременно пришлось разбираться с меховщиками.

Как меховые шкуры снимают и выделывают — я про это, хоть и чуть-чуть, а уже…

Мех идёт, преимущественно, на шапки и воротники. Бывают, конечно, шубы меховые, «тулупчик заячий», но у нас — редко.

Такого «тотального сноса» как кожемякам, я скорнякам не устраивал, но самые упёртые отправились дерева валять. «Из-за утраты доверия на поприще обшляпливания населения». Остальные стали производительнее и отзывчивее.

Вот на фоне временного всеобщего заглядывания в рот начальству, я и выкатил мастерам прототип ушанки. Очень скромненький, сов. армейский.

Вопли эмоциональных:

— Не! Не бывало такого! Не гоже! Не надь! Хрень! Воевода сбрендил!

Быстро затихли под шёпот предусмотрительных:

— За кожемяками следом хочешь?

Профессиональное сообщество покорно выслушивало начальственный бред. А я распелся соловьём. Вариации мех-кожа, подкладки, суконный вариант, типовые размеры… Завязывать сверху, снизу, сзади, спереди… Что непонятно? Никогда в детстве завязки ушанки не жевали?

— Короче. Мне нужна мастерская. Которая будет делать по десять тысяч вот таких шапок в год. Кто возьмётся?

— А кто «не»?

— Поедет в селения. Лес валять, пни корчевать, землю пахать. Ну и, в свободное время, коли захочет, шапки на заказ людям строить.

— А ежели возьмётся и… ну… «не»?

— Шапка для головы. Ежели шапка худа, то и голова такова. А худой голове… сам понимаешь.

После беседы каждый остался на своей «кочке зрения». Но моя кочка… ближе к солнцу.

Пример кожемяк показал, что нагнуть меня «солидарным мастерством» не удастся. Вместо прямого конфликта с властями в моём лице, «шляпники» взялись играть в старинную русскую народную игру «Я — не я. И корова — не моя».

Типа: мы всё делали как шеф велел, а получается опять хрень. А с чего, почему — даже и не догадываемся. Извините.

«И говорят в глаза: никто не против, все за!».

Факеншит! Дети малые! Хоть и с бородами. Я сам такой! У меня опыта, и такого тоже, на восемь веков больше! С кем вы спориться собралися?

Стандартизировал продукцию, пошаговая разбивка тех. процесса, входная отбраковка сырья, контроль оснастки и реактивов, ОТК… Добавил учеников — объясни ему. Чтобы он мог вместо тебя по тобой продиктованному делать. И поставил начальником Хоца.

Я про этого персонажа уже…

Хоц что в шапках, что в шкурках… никак. Он — менеджер. Эксперт в специфическом ремесле: как убедить мастеров придумать и реализовать хороший тех. процесс. А продукт, при пристойной технологии, плохим быть не может. Собственно говоря, технология не про то, как сделать «хорошо», а про то, как не сделать «плохо». А так-то… «допуски и посадки», «допустимый разброс параметров», «в широком коридоре приемлемых условий»…

У него тупо:

— Вот эталон. У тебя не так. Получи в морду и переделай.

— Да я…!

— Свободен. Арыки в лесу ждут своих арыко-копов.

Половина мастеров сама разбежалась, треть мы… погулять отправили. Из тридцати мастеров остались те, кто оказался способен воспринять. И поточное производство, и изменение технологий, и новые фасоны.

Схема стандартная: специализация, оснастка, организация… скачок производительности в сорок раз. Два десятка работников дают шестнадцать тысяч мужских головных уборов. В летнем и зимнем вариантах.

Всё старьё заменяем, все новосёлы в фирмовом гол. уборе.

Чуть психологии: мужские шапки здесь такой же элемент самоидентификации, как, к примеру, височные кольца у славянок или узор вышивки по подолу у эрзя. Сменил шапку — всё, ты уже не муромский или голядский, ты — всеволжский, «стрелочник». Такая же реакция у соседей.

— Не, ты не наш, у тя шапка… быдто хан заморский…

«Заморских ханов» на «Святой Руси» не бывает, но смысл понятен.

Ещё: оттенок из-за моего около-коммунизменного общественного устройства.

Я — даю. Например: шапки. Если всем одинаковые, то они и ощущают себя равными. Если шапки разные, то они как-то различают, иногда непонятным мне способом, какая лучше, какая хуже. Речь не о сути — об их оценке:

— Не воевода, енту ты сам носи, а мне дай вона ту.

— Так она ж дырявая!

— И шо? У ей куньи лапки на опушке. А дыра… Подверну, заштопаю… не беда.