Чума

Исследован химический состав, структура и твердость образцов металла, принадлежащего аносовскому булатному клинку (1841 г.), булатному клинку Обухова (1859 г.) и булатной заготовке из тигельной стали Швецова.

Булат Аносова обладает всеми признаками классической булатной стали: заэвтектоидная, углеродистая сталь, структура булата сформирована из цепочек карбидов на фоне троостита. На поверхности клинка выявлен полосчатый узор.

Клинок Обухова не может быть отнесен к классическому булату. На поверхности клинка узор отсутствует, несмотря на то, что использована заэвтектоидная сталь. Структура клинка не соответствует структуре классической булатной стали — бейнит с многочисленными цементитными частицами.

Образец Швецова нельзя считать булатом, поскольку он изготовлен из легированной марганцем и вольфрамом заэвтектоидной стали. Узор на поверхности металла сформирован из развитой дендритной структуры слитка при его ковке. Структура такого узора отличается от классического булатного узора, поскольку последний формируется за счет особого расположения множества карбидных частиц на перлитном или другом фоне, полученном при термообработке».

«Булат» продолжал делать в Златоусте инженер-металлург Павел Обухов. От него — Обуховский завод. Там, впервые в России, начали работать конверторы и мартеновские печи.

«Русский булат» отставлен ближайшим учеником в пользу передельной стали.

Швецов, мастер-самородок, непосредственный исполнитель множества плавок, руками и глазами которого делались «русские булаты» при Аносове, скрытный, недоверчивый, старательно хранит секреты своего бывшего начальника, делает, по этим «тайным рецептам», единичные экземпляры «настоящего булата».

Это — не булат. Булат отставлен практическим мастером в пользу легированных сталей.

Один из рецептов Швецова:

«Наилучшие свойства булата достигались при плавке шихты из 1,5 фунта кричного железа, 0,25 фунта зеркального чугуна, 1,5 золотников синеродистого калия и 0,5 золотника марганцовистого чугуна».

Совсем не Аносовское: «Железо, углерод и ничего более».

Как я уже докладывал, во Всеволжске идут два процесса.

Тигельное производства «русского булата». Медленное, дорогое, с огромным уровнем брака, с какими-то глупыми заморочками мастеров типа:

— А вот я знаю! Каким салом изложницу смазывать. Но тебе не скажу!

Не мне «не скажу», мне оно и нафиг не нужно — своему же собрату-металлургу. И плевать, что тот «собрат» — «от горшка два вершка», «молоко на губах не обсохло». Паренька прислали учиться — учи. А не гоняй свои портянки стирать.

Сходно с историей моих горшечного и кожевенного производств. Типично для «святорусских», вообще — средневековых, ремесленников. Как я за подобное Горшеню в Пердуновке взувал… Он-то понял, а эти…

«От прадеда к деду», «из уст в уста», фамильные секреты, династии мастеров… При том, что «секреты», по большей части, сами только здесь узнали. Узнали и затихарились. Как Швецов у Аносова.

Моя ошибка. Я быстро выдал мужичкам, назвавшимся и выглядевшим мастерами, то, что вспомнилось по «русскому булату». Надо же дело делать, быстрей-быстрей! Подталкивал, обеспечивал, организовывал. Но, памятуя о вариативности процесса, в подробности не лез. Их там, прошу прощения за мой металлургический, «до хрена». И дальше. У меня нет нескольких лет жизни, чтобы в этом… досконально разбираться.

Прокуй, на которого я традиционно сваливаю железячные дела, пособачился с булатниками и стал их игнорировать. Нагибать его? — Он и так из кузни не вылезает.

Мастера секретничали друг от друга, но когда Терентий, по моему приказу, взялся наводить порядок, то явили приступ «пролетарской солидарности». А такого умного, как Горшеня в гончарах, или смелого, как Кислоквас в кожемяках… не просматривалось.

«Или делать, или не браться. Только не надо пытаться пытаться».

Зачистить булатников «наголо»… не вытанцовывалось.

Моё занудство захлёбывалось в других задачах. А булатоварение? — Оно ж функционирует. Продукт делают, особо сильно на себя одеяло не тянут. Путь живут и работают. Хоть и не так, как я считаю правильным.

С другой стороны — команда Прокуя. Который то визжит, то плачет. То от радости, то наоборот. Металлург-истерик. Не часто, но бывает.

Там примерно такая же по численности толпа в сотню голов. Но эти мозги не пришипились по углам по-партизански, «знаю, но не скажу», как булатники, а, подобно железу в доменной печке, непрерывно побулькивают и разбрызгивают. И последовательно, хотя и спонтанно скачкообразно, улучшают свою продукцию.

Мне железо нафиг не надо.

Ме-е-едленно.

Вы не ослышались.

Мне железо нафиг не надо.

Это не бзик свихнувшегося недопрогресснутого попандопулы. Это — понимание разницы между целями и инструментами для их достижения. Цели — первичны. От них и пляшем.