Чума

— Эт да. К примеру, лесовиков против Якова в поле хоть сотню выставь, хоть тысячу. Как горячий нож сквозь масло. Сколь мечом достанет — столь мертвяков и ляжет. А вот с нынешними моими… Ежели враз… Двоих-то он точно зарежет. А третий… ежели не трус, не дурак… с умением… с везением… может и… пошкрябает.

Подумал, глядя куда-то в стену. Потом, поглядывая на меня искоса, осторожно высказал гложущее:

— Ты, эта… запомни. Наш средний ихнего среднего, хоть — киевского, хоть — волынского, побьёт. Ежели по уму. Так это… один на один… не сдуру, не со сослепу, не… Мда… А вот «по уму» — это от тебя, Воевода. Ты уж расстарайся. Не проспи, не сглупи. Побереги. Ребятишек.

Э-эх, Артемий, разве я этого не знаю?

Бисмарк прав:

«Всякий, кто хоть раз заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну».

Мне хотелось избежать «славных битв» с опытным противником вроде русских княжеских дружин или «белых булгар». Обычно это удавалось. Путём активного использования дипломатии или спец. операций. Но осада Киева через полтора года началась именно с кавалерийской рубки с волынскими гриднями. Что ж, клинки из углеродистой стали показали себя вполне достойно. Были бы индийские или арабские легендарные булаты с фосфором — потерял бы ребят: зимний марш, хладоломкость.

Артемий оказался прав: всеволжский гридень русского — заваливал. Сказывалось превосходство в вооружении и выучке. Особенно — в разнообразии и скорости исполнения приёмов. Так — в «нормальных условиях». А ещё бывают атаки из засады, неверные построения боевых порядков, бой против численно превосходящего противника… холод, голод, дизентерия… ошибки начальников, измена союзников, ногу подвернул, спину потянул…

Я изначально отказался от массовых армий. Сперва просто не мог, потом… Здешний опыт разгрома на Альте, неизвестная аборигенам, но всплывающая в моей памяти бойня на Сити, лишали иллюзий в части «мощи народной» на поле боя. Ориентируясь же на армию профессиональную, малочисленную, я мог отбирать наиболее пригодных, обучая их нетривиальным умениям, вроде «необходимого искусства со стороны рубящего».

«Удар с выподвывертом» стал «визитной карточкой» моих бойцов. Вошёл в букет страшилок о «Звере Лютом». Лишал противников воли к победе ещё до боя. Иные себе на пупок амулеты навязывали, в надежде защититься от «проворота в тазу». Некоторые государи пытались воспроизвести подобное. Но сочетание оружия, доспеха, индивидуальной выучки и групповой тактики в полной мере не удавалось никому. А мы продолжали совершенствовать своё войско, следуя принципу: «воюют не числом, а умением». Сохраняя малую численность, улучшали тактико-технические показатели, втягивая соседей в «гонку вооружений». Которую они, с учётом моего восьмивекового опыта человечества, проигрывали.