Чума

Пробежав по воздуху с пару десятков метров, и все же набрав определенную высоту, я немного не рассчитал в попытке свернуть с пути дерева, и начал бежать как по наклонной поверхности, с каждым шагом все увеличивая крутизну, закручивая свой путь, в гребень волны. Остановится? Не вариант — я тогда просто упаду боком, перестав контактировать с некой, воображаемой, поверхностью светящихся дисков, к которым меня сейчас еще прижимает центробежная сила. Продолжить бежать? Тогда я рискую просто начать бежать вверх ногами, что…

— Вилка лови меня! — проорал я не своим голосом, рухая вниз, после очередного шага, уже почти вверх ногами, просто выскальзывая из ботинка, все еще прилепленного к висящему в воздухе диску.

Лопоухая не подкачала. Быстренько смекнув, что и к чему, в прыжке поймала мою тушку, и плавно приземлившись, аккуратно поставила на ноги. Отряхнула от пыли, улыбнулась и стала дожидаться дальнейших распоряжений с чувством выполненного долга.

По-моему, она… как-то… иначе стала относиться к моей жизни. Мне кажется, она вдруг осознала — случись со мной что, ей уже ничего не поможет от забвения. А умирать она не хочет. Ой как не хочет. Мана во плоти, а тоже, зараза, о своей жопе печется. И теперь, ко всегда свойственному ей чувству готовности на все за хозяина, добавилось еще что-то.

— Ты как? — подбежала ко мне Саара.

— В норме. Летать не умею. — ответил я.

— «Хлесь» — прилетел легкая пощёчина и обнимашки следом, пока я не успел осознать произошедшее — Не пугай меня так!

— Эй, Вилка, посмотри что там выше деревьев. — обратился я к эльфе, прижимая жену к груди.

Эльфийка тут же прыгнула, свечкой взмывая вверх.

— Деревья. — отчиталась она по приземлению.

— А еще выше?

— Облака. — похлопала она глазами приземляясь вновь спустя минуту.

— А еще выше? — усмехнулся я.

— Тоже облака.

— А над ними? Прыгни так высоко, как только сможешь!

— Упс, кажется я перебрал. — пробормотал я, спустя пять минут, и Саара подняла на меня свои глаза.

— О чем ты?

— Походу, эльфу мы теперь будем ждать долго… если вообще когда дождемся. А еще… — я взглянул наверх, где в «дырке в небе» все так же торчал мой сапог. — Надо как-то это отключить.

А то ману жрет. И что бы предотвратить утечку пришлось немного покопаться, разбирая и собирая скил на части, и заново его запуская, но никуда не прыгая конечно. После я еще немного времени посвятил проверке, пока мои люди были озабочены поисками барского сапога, и приступили к запоздалому завтраку как раз сварившейся кашей с мясом огнедышащей ящерицы.

С молчаливого согласия, наверное, всех, выраженного плотоядными взглядами в сторону тушки, я, предварительно уточнив степень съедобности таких животных у Грихарта, велел добыть нам немного свежего мяска из прожаренной тушки, пока до него не добрались грибы. Верхний слой плоти, сожжённый реагентом, решили не трогать, но вот то, что внутри, где-то там… короче, дракона в наглую распотрошили и растащили по запчастям. Мне, помимо всего прочего, как барону, достались еще оба его сердца, что теперь волочат на себе бедные лошадки, да целый букет зубов из второго желудка, что всей гурьбой уместились в монстроподобной сумке Вилки.

Еще там была всякая требуха… правда большая часть несколько подпорченная составом, как в принципе и сердца — организм все же пытался бороться против яда перед смертью. Магические сосредоточия силы, что теперь тоже принадлежат мне и составляют основу будущей казны баронства. И прочее, что только смогли утащить. Ну а тело… то, что от него осталось после всего, я спалил.

Просто кастанул свою любимую «шуточку за триста» и всё выгорело в порошок, под вздох здорового трепета и уважения общественности. Грибам мы не оставляем ничего! Тем более такого вкусного, как насквозь пропитанный маной дракон, что и послужила топливом для моей магии, сожжа дракона второй раз. Только первый раз был на смерть, но не до конца, а второй до конца, но на него живого такая магия не подействовала бы вообще. Драконы хорошие маги, и, как и любые другие волшебники, отлично контролируют потоки маны в своих телах. И я вообще не понимаю, как их удается подчинять и контролировать этим драконьим наездникам.

Ведь один дракон, это по сути дела город магии в воздухе, с точки зрения сухой силы. И в нормальном, честном, бою, победить его ой как не просто. В бою всадник и ящерица действуют как единое целое, где маг на спине колдует, а дракон снабжает его практически бесконечным запасом силы. Убойнейший тандем, мгновенно распадающийся если выбить всадника из седла. Как сказал приставленный ко мне королем тень, у дракона и наездника во время полета установлена постоянная ментальная связь через седло. И если её прервать… оба потеряют сознание — встроена защита не даст мозгам спалиться.

Дроу вернулась через час, после того как мы закончили всё свои основные дела и уже собирались уходить. С видом побитой собаки, взъерошенная и напуганная, тихонько так подкралась ко мне, скорчила жалобную мину, и глядя в глаза, прошептала едва слышно чуть не плача:

— Господин, я не хочу туда больше.