Чудовища не ошибаются

— Эх, Леся, — вздохнул Чудинов, — ну почему я не на двадцать лет моложе? Клянусь, я бы на тебе женился.

Я икнула.

— Спасибо. Это лестно.

После часового обжиралова он как-то незаметно перешёл на «ты».

— Я серьёзно. Хорошая ты девушка. Будешь в Италии — заезжай в гости.

Я икнула ещё раз.

— С-спасиба.

Вряд ли, конечно, я когда-нибудь окажусь в Италии. Но всё равно приятно.

Главное — боссу об этом не рассказывать…

Переваливаясь с ноги на ногу, как обожравшийся пингвин, я сначала зашла к себе. Посетила туалет, умылась, подумала над своей несчастной долей. Всё равно уже больше получаса прошло, так какая разница, когда я приду — через час или через полтора? Может, наоборот, даже лучше будет. Остынет…

Ага, щаз.

Когда я вошла к боссу, он сидел на постели в одном халате и смотрел в планшет с таким мрачным видом, словно ему только что заявили о разорении нашей компании. Отложил планшет в сторону, поглядел на меня не менее мрачно.

Чего бы такое сказать…

— Ну… вот. Я вернулась.

Да уж, Леся. Гениально.

— И что вы там делали? — спросил Разумовский иронично, и я честно ответила:

— Ели.

— И что ели?

Я начала перечислять:

— Фарфалей с лососем в сливочном соусе, парпаделли с грибами, ризотто с креветками и кальмарами…

— И ты всё это съела? — босс поднял брови.

— Нет, конечно. Но попробовала всё. Как в том анекдоте, знаете? Не съем, но понадкусываю.

Я хотела развеселить Разумовского, но он не развеселился.

— Я не понимаю. Зачем ты с ним пошла?

— Э-э… В каком смысле?

— В прямом. Зачем?

Не понимаю…

— Ну… попробовать.

— А в Москве это всё нельзя попробовать?

— В Москве? Где?

— В ресторане.

Вот смешной босс.

— Я ни разу в жизни не была в ресторане, — сообщила, смущённо улыбнувшись. — И не скоро побываю.

Разумовский очень удивился. Кажется, даже о злости своей чуть подзабыл.

— Как это — не была ни разу?

— Обыкновенно. Вы наверняка где-нибудь тоже ни разу не были. На Луне, например. А я вот в ресторане.

Он задумался, побарабанил пальцами по кровати.

— Как вы с ним вообще набрели на эту тему? И когда?

— Мы днём на прогулке встретились. Пётр Алексеевич и рассказал мне про разные… макароны.

— Макароны, значит, — губы Влада чуть дрогнули. Прекрасно! Оттаивает.

— Ага.

— И как тебе эти… макароны? Понравились?

— Вкусно, — я кивнула. — Только много. Объелась. Вы говорили, надо договор сделать после встречи? — решила я переключить уже наконец босса с макарон на что-то другое. — Скажите, что там поменять надо, я сделаю.

— Нет, — Разумовский покачал головой. — Я уже сам всё сделал.

— Но… зачем вам тогда я? — спросила удивлённо. Он вздохнул, встал с кровати и подошёл ближе.

Ой-ой. Уже бежать? Или ещё подождать?

— Тебе ведь здесь понравилось. Да, Лесь?

— Понравилось, — подтвердила я. Ну и что? Мало ли, где мне нравится.

— Прекрасно. Вот и забудь о мотивах.

— Как это? — возмутилась я. — Я же умру от любопытства!

Он улыбнулся.

— От любопытства ещё никто не умирал.

— Я буду первой!

— Лесь… — Разумовский устало вздохнул, поднял руку и потёр кончиками пальцев висок. — Иди спать, умоляю. Я сам чуть не уснул, пока тебя ждал. Давай завтра поговорим.

Я присмотрелась к боссу. Он действительно до сих пор выглядел не очень. Да и как может выглядеть человек, который за весь день съел только протухшую шаурму?..

— Ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной, Лесь. Ставь будильник на восемь. В девять тридцать мы должны отсюда выйти.

Опять, небось, электричка…

Всё-таки странные они, эти боссы. Одни на электричках вместо такси разъезжают, другие незнакомым девицам итальянские макароны заказывают.

Одно слово — чудиновы…

Засыпала я долго. Тысячу лет уже не спала в незнакомых кроватях, только в своей. Вот и ворочалась, никак не могла найти удобную позу…

А когда уснула…

Чьи-то руки ласкали моё тело. Чьи-то губы касались щеки, шеи, груди…

Ночнушка ползла вверх, и чьи-то требовательные ладони раздвигали ноги, касались сокровенного… Я стонала и старалась раскрыться как можно сильнее, впуская внутрь себя горячий язык…

— Леся-я-я, — чей-то жаркий шёпот, и дыхание, задевшее нежную плоть.

И вдруг — какой-то резкий громкий звук.

Сердце подпрыгнуло так, что застряло в горле. Я села на постели, огляделась.

Я была одна. Никакого Разумовского. Никто ничего не шептал. И ночнушка на месте…

Но неужели это был сон? Такой реальный… Может, он всё-таки приходил?

Я встала, нацепила халат, тапочки. Открыла дверь и выглянула в коридор.

Никого.

Подошла к номеру босса, постучалась тихонько. Молчание.

И я решилась. Повернула ручку и вошла внутрь.

Здесь царила кромешная тьма и тишина, как в гробу. Проморгавшись, я всё же разглядела обнажённую спину босса на кровати, но… чёрт, он дышит вообще?

Я попыталась прислушаться, но не улавливала ни малейшего признака человеческого дыхания. Поэтому сделала несколько шагов вперёд, наклонилась и прикоснулась к спине Разумовского.

— Леся, — сказал он вдруг хриплым и очень сонным голосом, — что случилось?

Значит, мне действительно приснилось. Ну ты и извращенка, Леся…

— Ничего, — прошептала я, отдёргивая руку. — Так… приснилось. И показалось, что вы не дышите.

— Отрубился, — пробурчал босс в подушку, не поворачивая головы. И вновь затих.