Чудо

Они послали радиограмму ближайшему судну, и им сообщили, что танкер затонул. Никому не удалось воспользоваться спасательными шлюпками. Впрочем, это в любом случае не имело бы смысла. В такой ситуации никто не смог бы выжить. Вскоре после девяти часов раздался еще один сигнал тревоги на международной частоте бедствия: затонула флотилия рыбачьих судов. Квинн и капитан обменялись долгим взглядом, и кто-то в углу рубки начал молиться вслух. Квинн подозревал, что все остальные возносят безмолвные мольбы. Он бы предложил им что-нибудь, чтобы взбодриться: ведь команда бодрствовала всю ночь. Но всем нужно было сохранять трезвую голову.

Он снова подошел к окну и стоял, наблюдая за волнами. Всматриваясь в проливной дождь, он мог бы поклясться, что увидел лицо женщины. Это была Мэгги. И когда он подумал об этом, у него возникло непреодолимое желание позвонить ей. Он пообещал себе сделать это, если они уцелеют в шторм. Правда, это казалось все менее вероятным. «Vol de Nuit» держалась из последних сил, и волны становились все выше. В рубке царила мертвая тишина, нарушаемая лишь грохотом от падения мебели внизу и звуками ударов в камбузе.

– Ну что же, ребята, – спокойно сказал Квинн, – на этот раз нам приходится нелегко. Но мне бы хотелось сохранить яхту. Я потратил на нее кучу денег.

Инженер неуверенно рассмеялся, и через несколько минут заговорила вся команда. Они рассказывали военные истории о штормах, которые пережили. Квинн делал все, что в его силах, чтобы поддерживать разговор. Но чувствовалось, что всех обуревает ужас, и вид людей в спасательных жилетах отнюдь не вселял бодрости. Несколько мужчин зажгли сигареты. Кое-кто по-прежнему хранил молчание. Квинн был уверен, что они молятся. И все это время, поддерживая разговор, он непрерывно думал о Мэгги. Что за нелепая смерть! Но ведь этого он и хотел: однажды закончить свою жизнь в море. Просто это случится несколько раньше, чем он думал. Квинн был рад, что здесь нет Мэгги. Слава богу, он не станет причиной ее смерти. Обе стюардессы плакали.

Когда яхта в очередной раз содрогнулась и затрещала, двое мужчин начали петь, и остальные постепенно присоединились к ним. Уж если придется умереть, то они предпочитали уйти как мужчины, смело и красиво. Шторм продолжал бушевать, но все превосходно держались. Казалось, прошла целая вечность, когда к полудню море начало понемногу успокаиваться. Буря продолжала бушевать, но волны уже не были такими зловещими, и яхту не так сильно трясло. Наступила полночь, дождь и ветер начали стихать. Ущерб на яхте был значительным, но к полуночи ситуацию уже можно было держать под контролем. Килевая и бортовая качка продолжалась, но Квинн и капитан решили, что им больше не грозит серьезная опасность. А к утру оба были уверены, что выпутаются. Днем они пришли в порт Дурбан – ликующие, со слезами на глазах.

– Мы это запомним, – тихо сказал капитан Квинну, и тот кивнул с мрачным видом.

Квинн провел почти два дня в размышлениях о том, что он сделал со своей жизнью. Как и все они. Прошлой ночью погибло более пятидесяти человек, и Квинн благодарил судьбу за то, что они не вошли в их число. Этот шторм они будут помнить до конца своих дней. И когда они медленно заходили в порт и ставили в док гигантский парусник, Квинн повернулся к капитану и поблагодарил его. Они уже договорились, что «Vol de Nuit» нужно отправить в Голландию на ремонт. Но главное – что все члены команды живы. Благодаря чуду яхта уцелела и они не потеряли ни одного человека. В какой-то момент и Квинн, и капитан были уверены, что судно затонет. Просто чудо, что этого не произошло. Впервые в жизни Квинн поверил в чудо.

Глава 17

Мэгги проснулась под звуки сильного дождя, стучавшего в оконные стекла. Она бодрствовала почти всю ночь. Ей не спалось, и она думала о том, что нужно будет сделать завтра. Обязательно проверить контрольные. Она снова начала получать удовольствие от работы. А еще в позапрошлую ночь удалось спасти четырнадцатилетнюю девочку, позвонившую на горячую линию. Жизнь начала снова приобретать смысл, хотя Мэгги и не получала от нее никакой радости. Однако в голове прояснилось, а на сердце не было так тоскливо. Тяжело было, только когда она думала о Квинне. Но она знала, что со временем справится и с этим. Она уже проходила через это и снова пройдет. В конце концов сердечная рана заживет. Так было после смерти Эндрю. Шрамы остались, но со временем учишься с этим жить и даже нормально функционировать. Она не может позволить, чтобы потеря Квинна разрушила ее жизнь. Придется это перетерпеть, другого выбора нет.

А если она не справится, то все, что она говорит детям на горячей линии, – ложь. Если она указывает им причину, по которой нужно жить, то и сама должна найти такую причину для себя. Нет, она не может себе позволить вечно горевать о нем. Ни в коем случае нельзя этого допустить.