Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

— Какъ хорошо бы выстроить прекрасный свтлый домъ, который вмстилъ бы всхъ людей, и гд вс были бы счастливы.

— Дома строятъ каменщики!

— Да, дитя мое, дома строятъ каменщики. Запомни, что я теб скажу, но забудь мое лицо.

При этомъ незнакомецъ наклонился къ Іосифу, какъ-будто именно для того, чтобы тотъ его лучше разсмотрлъ. Лицо его было прекрасно, и мальчикъ какъ бы впервые понялъ что есть лица обыкновенныя, уродливыя и красивыя. Молодой человкъ пробормоталъ:

— Какъ ни таращь свои глаза, все равно ты позабудешь, чего теб не нужно помнить!

Потомъ выпрямился и началъ нсколько торжественно:

— Іосифъ, у тебя доброе сердце и славная голова, смлый характеръ и веселый нравъ. Я не говорю о другихъ дарахъ. Никогда не употребляй ихъ во зло другимъ и для достиженія мелкихъ, ничего не стоющихъ выгодъ. Будь разсчетливымъ купцомъ, въ этомъ я согласенъ, пожалуй, съ твоимъ батюшкой, потому что злодство, въ конц концовъ, есть вещь невыгодная для самого злодя и ни къ чему доброму не приводитъ. У тебя же большой, огромный путь! Ты даже самъ не предполагаешь, какая участь теб готовится.

Мальчикъ вдругъ замтилъ:

— Нужно много учиться!

— Да. Ты будешь учиться, но никогда не забывай двухъ самыхъ врныхъ учителей.

Тутъ онъ положилъ одну свою руку на сердце Іосифа, другую поднялъ къ небу.

— Это — природа и чистое сердце. Они тебя научатъ врне и лучше многихъ книгъ!

Молодой человкъ поцловалъ мальчика и быстро ушелъ, а Іосифъ никому не разсказывалъ о своей встрч, но когда старался вспомнить лицо незнакомца, то никакъ не могъ воспроизвести въ своей памяти его черты. Осталось впечатлніе только чего-то необыкновенно прекраснаго и милостиваго. И потомъ еще Іосифъ былъ увренъ, что всегда узналъ бы этого человка, гд бы и когда бы онъ ни встртился еще разъ.

Нсколько странно, что у Іосифа посл этого случая появилась и быстро стала развиваться повышенная религіозность. Онъ не пропускалъ ни одной службы и, наконецъ, попросился у родителей въ монастырь «маленькихъ братцевъ», находившійся неподалеку отъ ихъ дома. Такъ какъ Іосифъ не высказывалъ желанья постригаться, а хотлъ только жить въ монастыр, гд жило на такихъ же условіяхъ еще нсколько мальчиковъ и молодыхъ людей, то супруги Бальзамо его отпустили, тмъ боле, что Феличе помнила про возможность для ея сына сдлаться кардиналомъ, а Пьетро разсуждалъ такъ, что все равно, гд учиться, лишь бы учиться, а изъ монастыря онъ можетъ взять обратно Іосифа въ любую минуту, когда тотъ понадобится.

3

Іосифъ учился довольно прилеягно, особенно пристрастившись къ химіи и такъ называемымъ тайнымъ наукамъ, въ которыхъ былъ достаточно опытенъ братъ Пуццо, предложившій молодому Бальзамо отправиться съ нимъ на островъ Мальту. Іосифу было уже двадцать три года, а онъ не только ходилъ еще, къ огорченью своихъ родителей, холостымъ, но даже не имлъ, повидимому, никакихъ любовныхъ связей. Въ город по этому поводу были разные неврные и смшные слухи, но у «маленькихъ братцевъ» знали наврное, что Іосифъ ведетъ себя цломудренно, отдавая все время, остававшееся отъ занятій, прогулкамъ за городомъ и простымъ играмъ.

Вмст съ Іосифомъ и братомъ Пудцо на Мальту отправился еще кавалеръ д’Аквино, старинный еще знакомецъ добраго монаха, очень скоро подружившійся съ молодымъ Бальзамо, несмотря на разницу въ лтахъ. Кавалеру о ту пору было лтъ подъ сорокъ; онъ имлъ мягкія, вкрадчивыя манеры, пріятный голосъ, интересовался тайнами природы, магнетизмомъ, велъ замкнутый образъ жизни и считался человкомъ очень богатымъ. Къ Іосифу онъ отнесся такъ, какъ-будто тотъ былъ ему кмъ-нибудь заране рекомендованъ съ самой лучшей стороны. Іосифа это не удивдяло, такъ какъ онъ былъ нсколько легкомысленъ и принималъ ласковое обращеніе какъ нчто должное. Впрочемъ, кавалеръ былъ, повидимому, такимъ добрымъ и достойнымъ человкомъ, что могъ бы пріобрсти довріе кого угодно, не только двадцати-трехлтняго юноши, не видавшаго ничего на свт, кром своего Палермо.

Іосифъ отправился въ путешествіе въ свтскомъ плать, при чемъ кавалеръ настоялъ, чтобы онъ принялъ отъ него извстную сумму денегъ какъ прибавку къ ассигнованнымъ ему на обмундированіе отъ родителей, и одлся, не торгуясь и не соблодая излишней экономіи.

Бальзамо обрадовался неожиданному подарку, такъ какъ отличался пристрастіемъ къ щегольству, хотя часто ходилъ небрежно и даже неряшливо одтымъ.

Родители сердечно простились съ сыномъ, и самъ онъ отъ души прослезился, махая платкомъ и смотря, какъ все уменьшался гористый берегъ, и все туманне становился родимый городъ. Но долго ли можетъ грустить молодой человкъ съ живымъ характеромъ, любопытнымъ умомъ и легкимъ сердцемъ, впервые отправляясь въ далекое плаванье, особенно, когда онъ увренъ, что не только жизнь и продовольствіе, но и извстныя развлеченія обезпечены ему кошелькомъ преданнаго и состоятельнаго друга?