Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Мэри съ шумомъ бросилась на колни, сваливъ платьемъ съ ногъ какого-то карапуза, приведеннаго бабушкой, который тотчасъ заревлъ и не покатился только потому, что вокругъ было слишкомь много ногъ.

— Графиня, я васъ умоляю.

— Встаньте, встаньте, дорогая мистриссъ! Я беру вашъ подарокъ, благодарю васъ.

Мэри вскочила еще быстре, чмъ опустилась, и стала съ жаромъ цловать Лоренцу. Дамы, видя представленіе оконченнымъ, повернулись снова къ прилавкамъ, зашуршали шелка, сукна и кашемиры: ребенокъ успокоился, и Психея перестала чихать.

Каліостро былъ очень недоволенъ этой исторіей, которую Лоренца разсказала ему вечеромъ, но онъ былъ разсерженъ окончательно, когда оказалось, что въ табакерк двойное дно, и въ тайномъ помщеніи находилось ожерелье значительной цнности и золотой футлярчикъ, гд вмсто зубочистокъ были вложены свернутые банковые билеты. Онъ раскричался на графиню, будто она была виновата, говорилъ, что знаетъ эти штучки, — мошенники хотятъ подкупить Лоренцу, а потомъ опять вымогать у него предсказанья. Лоренца, которая уже надла ожерелье и разглаживала на стол рукою свернувшіеся билеты, замтила спокойно:

— Неизвстно еще, будутъ они кь вамъ обращаться или нтъ. Отъ васъ зависитъ не давать имъ больше указаній. А если они — мошенники, такъ имъ и нужно. Эти деньги мои, и никуда я ихъ отсылать не буду. Я была глупа, что призналась вамъ во всемъ. Я васъ не спрашиваю, откуда у васъ деньги, когда вы ихъ не зарабатываете, и вамъ нтъ дла до моихъ денегъ.

— Лоренца! — возвысилъ голосъ графъ.

— Ну, что-жъ? Я знаю, что я Лоренца!

— Какъ вы говорите со мною?

— Попросту. Я еще разъ скажу, что денегъ я отсылать не буду.

— Изъ этого могутъ произойти немалыя бдствія.

Графиня пожала плечами.

— Вы можете ошибаться, Александръ. Если бы вы никогда не ошибались, вы видли бы, съ кмъ имете дло, и не водились бы со всякою дрянью.

Помолчавъ, Каліостро нромолвилъ, будто про себя:

— Пусть все совершается, что предназначено: можетъ-быть, такъ будетъ лучше!

Вроятно Лоренца не слышала, что говорилъ мужъ, потому что, помолчавъ, замтила только:

— А, можетъ-быть, мы ошибаемся, и мистриссъ Скоттъ вовсе не мошенница. Съ вашей помощью она выиграла много денегъ и захотла въ моемъ лиц вась отблагодарить. Нужно отдать ей справедливость, она сдлала это очень деликатно. И я почему-то уврена, что она больше не будетъ къ вамъ обращаться за отгадываньемъ лотерейныхъ нумеровъ.

— Дай Богъ, но для большей врности мы перемнимъ квартиру, чтобы меня не такъ скоро отыскали.

9

И графъ, и графиня оказадись правы: супруги Скоттъ не спрашивали больше лотерейныхъ нумеровъ, но, конечно, очень подходили подъ опредленіе «мошенники».

Въ начал 1777 года Каліостро перехалъ на другую квартиру, какъ-разъ попавъ въ тотъ домъ, гд верхнее жилье снимала Мзри, но послдняя только раскланивалась при встрчахъ, не длая попытокъ вытянуть у графа деньги и не стараясь сблизиться съ Лоренцой. Ея видъ заставлялъ подозрвать какой-то планъ, который и не замедлилъ обнаружиться. Можетъ-быть, графъ и подозрвалъ его, и имлъ предчувствія, но 7-го февраля его очень удивилъ вечерній визитъ судебнаго пристава и шести полицейскихъ, явившихся, чтобы арестовать его за долгъ Мэри Фрей въ размр двухсотъ фунтовъ стерлинговъ.

Каліостро отвтилъ, что онъ не знаетъ никакой Мэри Фрей, не подозрвая, что миссъ Мэри Фрей и мистриссъ Скоттъ — одно и то же лицо, и что онъ никому ничего не долженъ, но ему показали бумагу, гд его долгъ подтверждается клятвенными заявленіями самой миссъ Фрей и двухъ свидтелей.

Каліостро пожалъ плечами и хотлъ-было уже идти за сбирами, какъ вдругъ въ сосдней комнат послышадся шумъ и звукъ ломаемой мебели. Быстро отворивъ двери, онъ увидлъ, что двое людей старались открыть стнной шкапъ, гд хранились его рукописи и разныя мелкія, необходимыя для опытовъ, вещи, межъ тмъ какъ разбросанныя бумаги, вскрытое бюро и вообще полный безпорядокъ яспо показывали, что злоди опредленно чего-то ищутъ, пренебрегая цнностяма и деньгами, которыя лежали нетронутыми.

— Арестуйте взломщиковъ вмст со мною! — закричалъ графъ, обращаясь къ полицейскимъ, — какого еще надо доказательства ихъ преступленья?!

— Мы дйствуемъ на основаніи закона! — отвчалъ одинъ изъ нихъ, косоглазый, котораго Каліостро гд-то видлъ.

— Они дйствуютъ на основаніи закона! — какъ эхо повторили полицейскіе.

Графъ яро оглянулся, но сдержался, только, скомкавъ платокъ, бросилъ его въ стну и презрительно воскликнулъ:

— Законъ!

Потомъ прибавилъ насмшливо:

— Для васъ будетъ совершенно безполезно то, чего вы ищете, какъ греческая грамматика водовозу.

— А разв графъ знаетъ, что мы ищемъ? — обратился къ нему косой.

Каліостро не отвтилъ на вопросъ, но, выходя изъ дома, остановился и произнесъ торжественно:

— Вы думаете, мн трудно было бы освободиться отъ васъ сейчасъ же и всмъ доказать свою невинность? Но еще не пришло время. Пусть совершается правосудіе, чтобы обратившіе на меня его мечъ отъ него же погибли!

Мистеръ Скоттъ (теперь Каліостро точно узналъ его) отвтилъ: