Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

– Возьми. Она на время обманет демона. Демоны слепы, я сдержу их травами и куклами, сколько сумею. Но нужно настоящее лекарство.

Южик вжал голову в плечи. Запустил руки в карман и нащупал цепочку.

– Я добуду лекарство, бабушка! – сорвался с места мальчик. – Позаботьтесь об Астре!

Мальчик бежал, думая лишь о том, что в нескольких кварталах от приюта живет аптекарь, у которого можно обменять золотую цепь на лекарство.

* * *

Корвинград спал под толстым одеялом зимы. Южик тонул в снегу и отчаянии. Город стал вязким и холодным, улицы удлинились, ноги же, наоборот стали короткие и непослушные.

Вот нужная дверь и недовольное сонное лицо аптекаря, его ворчание, взгляд на цепь, причмокивание. Отказ. Мольбы.

– Я бы должен сдать тебя, мелкий воришка, – аптекарь сжимал цепь в руке, большим пальцем поглаживая звенья. – Но скоро Рождество…

Аптекарь закрыл дверь, оставив Южика одного на крыльце. Снова полетели хлопья снега. Было ужасно холодно. А ждать еще невыносимее. Мужчина вернулся, протянул пузырек, покачал головой, снова напомнив, что делает это лишь ради праздника, а цепь непременно вернет хозяину. Южик не верил, но торопливо поблагодарил и, не дослушав лекцию о благих делах, рванул обратно к Астре.

Бежал со всех ног, так, что жарко стало. Тепло от бега, от радости – вот оно лекарство, оно поможет, они вместе встретят Рождество, как раньше. Слепят снеговика, раздобудут пряники. Он будет чистить ботинки перед главным магазином и заработает кучу денег. А потом они вместе пойдут на каток.

Мечты Южика оборвались внезапным ударом. Из груди вышибло дух, мир перевернулся, и вот он уже лежит на снегу, и ребра ноют нещадно.

– Кто это такой шустрый? – раздался голос, и Южик вздрогнул. – А, Боров? Узнаешь?

Он узнал говорящего. Главарь Крыс – Туз. Южик зажмурился, притворился бесчувственным в надежде, что его оставят в покое.

– Какаяф-то крыфа, – отозвался шепелявый голос.

– О нет, Боров, этот щурок нам не крыса! Ну-ка, подними его.

Юджик взлетел в воздух, его ноги заболтались. Он ойкнул и открыл глаза. Боров, воняющий кислой капустой, держал его за шкирку, как котенка, а впереди стоял Туз, пожевывая спичку и играя золотой картой.

– И где же твой улов, щурок? – процедил Туз. Хотя он и улыбался, но улыбка была подобна оскалу бешеного пса. – У нас ведь был уговор.

Карта плясала меж пальцев, то прячась в рукаве, то вновь появляясь.

Южик густо покраснел, так что почувствовал жар на ушах.

– Ничего не вышло, – пролепетал он. – Они вернулись слишком рано.

– Так уж и ничего? – улыбка растеклась, обнажила клыки Туза, сделала похожим на зверя. – Уголь и Сажа, обыщите его!

Из тени проулка отделились смуглые, почти черные силуэты, гибкие и текучие. Те двое, что на площади обчищали карманы прохожих. Две пары рук заскользили по брыкающемуся Южику, он не чувствовал ни единого касания, лишь видел, как в пальцах крыс возникали предметы.

– Не тронь! – взвился Южик, когда пузырек с лекарством оказался в руке Туза.

– Что тут у нас, щурок? – Туз глянул на этикетку, перевел взгляд на брыкающегося Южика и недобро прищурился. – У тебя что-то болит, мелкий предатель?

Но не успел Южик ответить, как Туз с размаху грохнул пузырек о каменную стену. Стекло хлопнуло, разлетелось с печальным звоном, и вместе с ним разбились в дребезги надежды.

Боров по команде хозяина разжал пальцы, и Южик безвольно упал в снег. Мальчик пытался нашарить осколки, отказываясь верить в произошедшее, и лишь когда стекло врезалось в замерзшие пальцы, и капля крови набухла алым карбункулом, тогда отчаянье сменилось яростью.

– Я убью тебя – прошипел он и бросился с кулаками на Туза, крича. – Убью!

Туз лишь рассмеялся, отбросив мальчика, как мелкую шавку. Но тот поднялся, утер нос и ринулся опять в атаку.

Когда и в третий раз Южик, горя ненавистью, встал на ноги, Туз вздохнул, ему наскучила забава. Так что в этот раз он ударил по-настоящему, а когда Южик упал, то добавил пару пинков. Убедившись, что теперь-то у мальчика отбито всякое желание вставать, надменно произнес:

– Я знаю, где искать тебя и твою сестру. Если ты не вернешь свой долг, то поверь, – Туз переломил куколку из травы и веток и бросил на стонущего Южика. – Ей никакое лекарство не поможет. Как и тебе.

* * *

Часы на ратуше пробили полночь. Снег вновь повалил. Он укрыл осколки пузырька и сломанную куколку, застывшие слезы обиды и капли крови, черные проплешины мостовой и ветхую одежду мальчика.

Южик свернулся в подворотне, погрузился в полузабытье и тихонько скулил. Все тело болело. Холодный снег плавился под щекой, принося хоть малое облегчение. Но чем толще становилось одеяло зимы, тем дальше отступала боль. Ему стало тепло и уютно, а после в белом безмолвии он услышал нежную песню. Где-то далеко горела звезда, и он пошел на свет, зная, что там его ждут.

Но вдруг белая пелена затрещала, боль хлынула потоком, а яркая звезда превратилась в чадящее пламя. А вой метели сменился шумом воды.

– Она сильная, – пробасил хриплый голос пасшего огонь. – Твоя звезда, но даже ей нужна помощь.