Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

И сейчас прямо на моих глазах он невозмутимо корпел над курсовой в университетской библиотеке, а кудряшка на лбу подпрыгивала каждый раз, когда он склонялся над учебником. У Антона была особенность, он всегда выглядел так, будто позировал для фотосессии. Даже сейчас я невольно залюбовалась им. Он застыл в задумчивости, приложив ручку ко рту, меж густых бровей собралась сосредоточенная морщинка, а морозный солнечный свет, пробивающийся через высокие окна библиотеки, окрасили правую часть его лица в теплые тона, отчего ресницы казались светлее и длиннее. Я легко могла представить, как в него влюбляется любая девушка. Да, честно говоря, представлять даже не надо было. Антон купался во внимании окружающих, даже преподавательницы относились к нему снисходительнее, стоило ему улыбнуться.

Даже хуже, я, знавшая его с пяти лет, и сама относилась к нему снисходительно, стоило ему улыбнуться. Но что это была за улыбка! Широкая, напоминающая рассветное солнце, она согревала и обнадеживала, в ней хотелось нежиться. Едва он улыбался, в его глазах загорались огоньки, притягивающие к себе, словно свет мотыльков. И, любуясь ею, я чувствовала, что нет ничего невозможного.

– О чем задумалась? – он коснулся ручкой кончика моего носа, и я раздраженно отмахнулась.

– Мы еще можем отменить спор, – заявила я.

Он удивленно поднял голову, не сразу переключаясь мыслями с курсовой.

– Ну уж нет, Кира, – он дразняще улыбнулся. – Заключили.

Что за довольная улыбка?

– Но ведь у тебя тоже никого нет? – я подозрительно посмотрела на него.

– Мне нравится Женя. И я собираюсь позвать ее на свидание.

– Женя? – возмутилась я.

– А что?

– Ничего, – вздохнула я.

Женя и правда была классная. Она была известна в нашей параллели за идеальные конспекты, дружелюбие и отличное чувства юмора, а еще от нее всегда потрясающе пахло. Но в этом и была основная проблема: классную девчонку найти было намного легче.

– Тебе совсем никто не нравится?

– Я в своей голове уже всех отвергла, кого знала, – пробормотала я. – И отменить этот процесс не могу.

– Тебе пойдет ежик, – ехидно ухмыльнулся он.

У меня была проблема, которая и привела к этому спору изначально: я признала, что слишком сильно оберегаю себя от боли. Как только мне кто-то нравился, я выискивала в этом человеке недостатки, а когда их находила, то сразу успокаивалась. Моесердце оставалось в безопасности. Поэтому так вышло, что я уже на первом курсе университета, а до сих пор ни с кем не встречалась. Нет, даже не так. Я на первом курсе университета, а я даже ни разу не влюблялась. Ни разу мое сердце не пускалось в пляс (или что там делает сердце, когда влюбляешься?) при одном взгляде на некоего единственного и неповторимого.

У Антона же такой проблемы не было. Во-первых, он высокий, стройный, зеленоглазый шатен с мягкими вьющимися волосами и с неотразимой улыбкой. Во-вторых, он легко заговаривал с незнакомцами и всегда слушал собеседников с одинаковым интересом. В отличие от меня, он не выдумывал характер, а узнавал человека постепенно.

С Антоном мы подружились благодаря нашим неугомонным мамам: они никогда не сидели на месте, постоянно выдумывали новые хобби и включали нас в свои активности. Так, например, я до сих пор помню первую встречу с Антоном в центре для серфинга. Пока мамы учились серфить, пятилетние мы плескались рядом в воде, и я просто ухахатывалась, когда Антон изображал из себя акулу, готовую съесть всех в бассейне. Совершенно верно, в этом не было вообще ничего смешного, но дети просто устроены иначе.

С тех пор мы виделись, как минимум, раз в неделю до старших классов и университета. Тогда мы стали встречаться действительно каждый день. За эти годы мы сыграли в миллион игр: строили форты в гостях друг у друга, охотились на жаб в лесу, пока у мам была грибно-клюквенная эра, играли, кто больше соберет муравьев (выиграла я, засунув руку в муравейник, о чем быстро пожалела). При этом мы перезанимались всевозможными видами спорта, начиная от настольного тенниса и заканчивая даже хоббихорсингом (самые неловкие несколько часов в моей жизни). К двадцати годам мы с Антоном перепробовали столько активностей, сколько у некоторых и за три жизни не скопится.

И могу с уверенностью сказать, что в моей жизни не было другого такого человека, с которым можно было бы разговаривать абсолютно на любые темы. И хотя Антон часто говорил, что я все усложняю, он никогда не называл мои размышления глупостями.

– Пора объявить бунт, – пробормотала я, когда наши телефоны одновременно пиликнули оповещениями.

Да, мы давно заметили такую особенность: мамы любили писать и звонить нам одновременно. В эпоху мессенджеров нам даже казалось, что они договаривались в одно время отправлять отложенные сообщения, иначе как им это удавалось?!

– О нет, – простонали мы одновременно.

Новое хобби на декабрь: создать себе новогоднее настроение. Нет, избежать этого никак нельзя!

И это буквально было частью сообщения.

«Мы составили с мамой Ариной новогодний адвент-календарь! Нет, избежать этого никак нельзя! Вечером после скалолазания идем пить горячий шоколад!!»