Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

– В снег прыгать после парилки. Это самый кайф!

– Ну если кайф…

Настроения развлекаться не было, но Света все же повязала на груди полотенце и вышла в предбанник.

– Холодно, – поежилась Надя. В парной они почему-то не замечали этого, но теперь было отчетливо слышно, как снаружи буйствовал, завывал ветер. Дверь периодически подрагивала под его штормовыми порывами. – Да там, кажется, настоящий буран.

– Ничего, сейчас согреешься! – Эля все еще пыталась хоть как-то спасти ситуацию. – От снега на распаренной коже такое отпадное ощущение, как будто жжет… Надо только не тормозить: сразу полотенце скидывайте и прям звездочкой плашмя в сугроб.

– Главное, чтоб нас не сдуло, – буркнула Света.

– Ну что, готовы? Раз, два, три!

Эля толкнула дверь и, взвизгнув, тут же шарахнулась назад. В дверном проеме кто-то стоял. Коренастая мужская фигура качнулась, заслоняя собой свет от фонаря во дворе, и шагнула вперед.

– Вы кто? С ума сошли сюда вламываться?!

Дверь захлопнулась, хотя до нее никто не дотрагивался.

«Снаружи еще кто-то есть?» – подумала Света и уставилась во все глаза на вошедшего.

Был он неестественно бледным, казалось, что даже немного отливал нездоровой синевой. Тусклая лампочка, что освещала предбанник, предательски замигала, словно в фильме ужасов, делая обстановку еще более тревожной.

– Я за невестой для хозяина пришел, – проскрипел незнакомец, с трудом ворочая языком.

– Пьяный, что ли? Уважаемый, идите проспитесь! Мы сейчас на помощь позовем! – голос Эли дрожал, но она храбрилась.

Правда, алкоголем от него не тянуло. Вместо этого вместе с пришедшим по предбаннику расползался затхлый запах застоявшейся воды и подгнивающей в ней прошлогодней листвы.

– Рад бы забыться вечным сном, девонька, да хозяин не дает. Пойдем, невеста, – и он неожиданно проворно схватил Надю за руку, потянул к выходу.

– Отпусти меня, никуда я не пойду с тобой! – заорала она в панике. – Какая я тебе невеста, псих ненормальный!

– Кого вьюжницы пометили, та и Карачунова невеста.

Надя забилась, пытаясь вырвать руку, а затем извернулась и, схватив с ближайшей лавки металлический ковш, огрела им незнакомца прямо по лицу. Раздался мерзкий хруст ломающейся кости.

– Кажется, ты ему нос сломала, – прошептала Света.

Незнакомец наконец отпустил Надю, и та отскочила в сторону, держа перед собой ковш. А он тем временем деловито ощупал лицо и, даже не дернувшись, вправил скошенный набок нос с характерным треском. Крови не было. Словно перед ними стояла восковая фигура, которая не чувствовала боли, но вдруг научилась двигаться и говорить.

– Зря ты так, девонька. Мне уж ничего не сделается, я ведь и так мертвый, – прохрипел он. – Околел в буране много лет назад, а теперь вот Карачуну прислуживаю.

– Божечки, да что же это… – прошептала Надя.

А Эля добавила:

– Меня сейчас стошнит.

Она кинулась к двери в парную и рванула ее на себя, но та не поддалась.

– Ну же, открывайся! Заело, что ли? – Эля дергала и дергала, пока не поняла, что это бесполезно, и прижалась к ней спиной. – Не подходи, нечисть, я буду кричать. Эдик! Эди-и-и-к! На помощь!

Все это было так нелепо, так не по-настоящему, что внезапно Свете стало смешно. Она хохотала и хохотала, и не могла остановить истерику, пока слезы не брызнули из глаз, а мышцы живота не свело.

– Свет? – Эля встревоженно позвала ее, но смотрела по-прежнему на незнакомца.

– Так ей и надо!

– Кому? Нечисти?

– Да нет же, невесте нашей! Поделом чужих парней уводить. Гадина ты, Надя. А еще подругой притворяешься!

Надя подавилась воздухом на вдохе.

– Я ж просто ради шутки заговор на Карачуна прочитала. – продолжила Света, истерически хихикая и вытирая выступившие слезы. – Хотела, чтоб отомстил он моим обидчикам, а в обмен – невесту новую предложила. Тебя.

В предбаннике повисло тяжелое молчание. Света после вырвавшегося признания-обвинения тяжело дышала, словно пробежала стометровку. Надя так и стояла, выставив перед собой ковш. Эля переводила взгляд с одной на другую.

– Послушайте, давайте все нормально обсудим. Дома. Не в полотенцах. – Ее голос истерически дрогнул. – И не в одном помещении с… э-э-э… тем, кто утверждает, что давно умер.

На улице взвыл ветер. Мертвец по-собачьи наклонил голову, будто прислушивался к метели снаружи.

– Звиняйте, девоньки, хорошо с вами, приятно у тепла живых сердец погреться, да пора нам. Чую, хозяин зовет. – И он вновь взглянул на Надю.

– Х-холодно там… – жалобно прошептала она. – Можно мне хотя бы одеться?

– Идем, голубушка, скоро холод тебе будет не помеха.

Мертвец неловко поднял руку и поманил Надю жесткой, несгибающейся ладонью.

Света почувствовала, как все внутри нее свело, оцепенело от его слов и жеста. Ноги чуть сами не зашагали вперед, у нее еле хватило сил остаться на месте, сопротивляться зову. А вот Надины глаза остекленели, и она, словно шарнирная кукла, приблизилась к мертвецу. Он кивнул напоследок Свете и вышел за дверь, а за ним и Надя – в одном полотенце, повязанном на груди.

* * *

Эля распахнула дверь в дом и втащила за собой на буксире вяло сопротивляющуюся Свету.