Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе

В тот момент с ветки чуть выше сорвался небольшой потёртый зелёный шарик, чьё-то желание. А вдруг не сбудется, если разобьётся? А вдруг такое же важное, как её? Катя вскинула руку, попыталась схватить шарик и не дать ему упасть.

Но едва коснувшись её ладони, шарик треснул и раскололся прямо в её пальцах. Острые серебряные блёстки посыпались на землю.

– Ну как же так, – расстроено выдохнула она. – Почему ж сегодня всё так… не как надо…

По ладони из свежего пореза сочилась кровь. Несколько капель упало в снег.

– Отличное начало. Ну просто отличное, – буркнула она.

Порыв ветра выхватил из её пальцев последнюю ленту и, играя, унёс куда-то ввысь.

Девушка достала из рюкзака спиртовую салфетку и протёрла ладонь. Потом подняла глаза к дереву и тихо спросила:

– Это ответ, да? Всё получится, но не так легко? Или вообще не получится?

За спиной на сцене один из фаерщиков выпустил струю пламени в вечернее небо.

* * *

Возвращался домой он уже сильно затемно, успев прихватить по дороге мандарины и пару банок консервированного горошка для оливье. С полок традиционно смели́ уже почти всё, но, к счастью, кое-что уцелело для таких вот «припозднившихся». Дома дожидались сваренные овощи и одинокий батон варёной колбасы. Как раз ещё успеет салат нарезать и, может, даже вернётся праздновать в Парк, чтоб не сидеть с этим самым салатом одному. В основном местные справляли праздники дома, в кругу семьи – это всё-таки не Москва, неспящая сутками. С уличными тусовками тут было не густо. Но не мог же Ярослав быть один на весь Город, кому праздновать просто не с кем?

Навигатор в смартфоне всё так же сбоил – не иначе взял отгул на все праздники. Пару раз парень даже подумал, что надо забить на салат и вернуться на площадь, но свернул не туда и никак не мог выйти, куда надо.

Его внимание привлекли ругань и ещё какой-то странный звук – тихий хриплый плач, не совсем человеческий. Запоздало Ярик понял, что где-то выл пёс. Странно, с чего бы ему выть? Ведь собакам тут всегда жилось хорошо.

Когда он читал где-то «ноги сами понесли его…», то закатывал глаза над таким клише, но вот сейчас именно так и случилось. Парень сам не понял, как вдруг оказался в одном из тихих внутренних дворов. В окнах теплился золотистый свет, в каждом – свой маленький мир собирающихся за праздничным столом семей. Впереди – заснеженный скверик и опустевшая детская площадка.

В подворотне трое уже начавших отмечать заранее граждан пинали тёмный ком какого-то тряпья.

Нет… Ярослав похолодел. Собака. Может, уже померла – сжалась вся, ни звука больше не издавала, пока эти нелюди веселились.

Но ведь в этом городе никогда не обижали собак… Это Ярик твёрдо помнил, усвоил от деда. Бездомных псов тут было немного, но их никто не трогал, а они не трогали людей.

Все эти мысли пронеслись в голове быстрее залпа фаерщика. Холод внутри сменился злостью. Не успев даже как следует всё обдумать, парень уже зашагал к подворотне, крикнул:

– Эй, а ну хватит! Полицию сейчас вызову!

Кто-то глухо нетрезво рассмеялся.

– К кому вызовешь? К псине?

Голос прозвучал надтреснуто, как-то неестественно, словно заезженная старая запись. Все трое отвлеклись от своей игры, и теперь сосредоточили внимание на незваном госте. Под их взглядами становилось не по себе, а лица он никак не мог разглядеть. На миг показалось, будто и нет у них лиц, только гладкие маски, как у манекенов.

– Да к тебе и вызову, урод, – отозвался Ярослав и потянулся за телефоном.

На что он рассчитывал, он и сам не знал – наверное, хотел спугнуть, ведь ясно же, от троих не отобьётся. И даже крики никто не услышит – все кругом празднуют, веселятся.

Исход был вполне ожидаем – удар почти оглушил его. Парень рухнул в снег, хватая ртом воздух. Очки отлетели. Он едва успел сгруппироваться, сжаться в клубок, когда кто-то пнул его под рёбра, как того пса. Перед глазами плыло, и он всё силился дотянуться до телефона, а заодно и разглядеть нападавших. Но они были похожи на смутные чёрные тени; их движения казались смазанными, голоса – далёкими, как радио на сбивающейся частоте. И эти гладкие мёртвые маски…

Посыпались ещё удары.

– Будешь ещё героя из себя строить? – услышал он. – Бродяг всяких защищать…

Ярослав зажмурился, одной рукой прикрывая голову, другой рукой дёрнул пакет и наугад размахнулся.

– Буду!

Лязгнули друг о друга банки с горошком, кто-то выругался.

И в следующий миг всё исчезло. Недоверчиво парень открыл сначала один глаз, потом другой. Никаких теней, никого вообще. Решили не связываться, не портить себе праздник отсидкой в «обезьяннике»? Но куда же они так быстро успели ретироваться?

Рациональных объяснений у Ярика не нашлось. Он медленно сел, потирая ноющий бок и пытаясь понять, не сломал ли чего. Нашёл очки – треснувшие – и водрузил себе на переносицу. Двор и скверик стали не в пример отчётливее, и вокруг в самом деле не было ни души. Только пёс сипло скулил в подворотне чуть слышно. Ну хоть скулил!