Чудаки

Когда очутилась в лесу, увидела так много интересного, что совсем забыла, зачем прибежала. Солнечные лучи золотистыми стрелами пронизывали листву, сквозил теплый ласковый ветерок, из травы выглядывали цветы и кивали ей головками. А сколько пташек порхало, сколько бабочек летало, всяких букашек, жуков!..

Оксана вышла на поляну, на которой рос дуплистый партизанский дуб-великан. Вот он стоит в одиночестве, суровый и гордый. Сучья на нем толстенные, с потрескавшейся корой, листья жесткие, точно из темно-зеленой жести. А березы, ясени, клены, обступившие поляну, — те веселые и приветливые. Они, казалось ей, с восхищением и почтительностью поглядывают на дуб, слегка покачивают ветвями, шевелят листвой и как бы перешептываются между собой: шу-шу-шу…

— Здравствуй, дуб! — крикнула Оксана и поклонилась ему. Потом добавила: — А я — Красная Шапочка!

Зачем она это сказала — сама не знает.

Дуб молчал. Наверное, не услышал ее голоса, старый ведь, старше дедуся.

Тогда она, так же поклонившись, обратилась к другим деревьям:

— Здравствуйте и вы, березы, и вы, ясени, и вы, клены! Я — Красная Шапочка!

И ей показалось, что все они зашептали в ответ: «Ш-ша-почка… Ш-ша-почка…»

Оксана удовлетворенно улыбнулась и направилась к красавице елке, которую приглядела еще в тот раз, когда была здесь со мной и бабусей.

Пересекла поляну, вышла на знакомую просеку, а та вся алела от спелой земляники. Оксана стала собирать лесные ягодки, лакомилась и никак не могла налакомиться — такие они были ароматные и вкусные. Оксана пожалела, что не взяла с собой кузовок: набрала бы в него и угостила бы дедуся и меня. А может, и бабуся бы не отказалась!

Собирая землянику, Оксана шла просекой все дальше и дальше, совсем позабыв о елке, с которой хотела поздороваться, о хворосте и о том, что бабуся говорила ей, когда она гонялась за пестрой бабочкой. Только тогда вспомнила, когда забрела в самую глубину леса, где кончалась просека и начиналась темная чащоба. Боязливо огляделась и повернула назад.

Чтобы не заблудиться, держалась все той же просеки. Торопилась побыстрее выйти на поляну, а там уже не страшно, оттуда близко до дедусевой хаты.

Вскоре Оксана увидела кудрявую верхушку партизанского дуба, и страх у нее сразу прошел. Повеселела и даже стала попутно подбирать маленькие опавшие веточки.

Вдруг сбоку в кустах что-то зашуршало. Оксана вздрогнула и замерла на месте.

— Кто там? — спросила дрожащим голосом.

Никто не откликался. Но ведь знала: в кустах кто-то был.

«Неужели волк?..» — подумала с ужасом, вспомнив бабусино предостережение.

«Да, да, это он, он!.. Наврала деревьям, что я — Красная Шапочка, а волк, видно, подслушал и поверил, теперь подстерегает меня, чтобы съесть…»

Только хотела крикнуть, что никакая она не Красная Шапочка, а просто девочка Оксана, как в кустах снова зашуршало. Испугавшись, выпустила из рук веточки и бросилась наутек. Волк погнался за нею. Слышала, как позади трещали под его лапами сухие сучья, шелестели кусты.

Долго, видимо, бежала Оксана, потому что уже и ноги не слушались ее, стали заплетаться, а волк гнался и гнался за ней. Но вот она зацепилась за корень и упала, больно ушибив колено. Не поднимаясь, оглянулась и увидела, как в зарослях прошмыгнуло что-то большое и рыжее.

— Бабу-у-ся! Деду-у-сь!.. Рома-а-ан!.. — в ужасе и отчаянии закричала Оксана, в надежде, что кто-то услышит ее и прибежит спасать.

И то ли ей показалось, то ли и в самом деле кто-то будто бы отозвался далеко-далеко.

Между тем из зарослей высунулась огромная рыжая морда.

Оксана закрыла лицо руками, зажмурила глаза и припала к земле, чтобы не видеть, как на нее набросится злющий и жадный волк. Стало жалко, очень жалко себя, и она заплакала жалобно и горько. Но волк почему-то не набросился сразу. Сначала подбежал, подышал в самое ухо, — у нее даже мороз по коже прошел. Потом лизнул шершавым языком руку, от чего Оксана съежилась и свернулась в клубок. Затем топнул о землю и затих, точно его и не было.

Оксана не могла понять, почему он не бросается на нее. Неужели пожалел?.. А может, не голодный или кого-то ждет?..

Хоть и страшно было, все же отважилась — повернула набок голову, открыла один глаз и посмотрела сквозь пальцы. И как же удивилась и обрадовалась, когда увидела, что подле нее стоит не страшный волк, а их пугливый рыжий бычок!..

Мгновенно вскочила и расхохоталась на весь лес — разве же не смешно так испугаться теленка, который, может быть, заблудился и бежал за ней потому, что не знал, как попасть домой! А теперь смотрел на Оксану кроткими, доверчивыми глазами, точно просил прощения за то, что напугал ее.

И Оксане снова захотелось погладить лоснящуюся гладенькую шею бычка. Протянула руку. Он уже не убегал, позволил себя погладить.

В это время поблизости раздвинулись кусты, и из них вышли бабуся и я.

Мы и в самом деле услышали Оксанин крик и побежали на него.

— Так вот они где! Ишь куда запрятались, а мы их ищем! — всплеснула руками бабуся. — Не думала, не гадала, что у меня такая непослушная внучка! Подумать только — одна пошла в лес…