Чтобы забыть

— Ну почему же, мне и остальное в тебе нравится, — мерзко усмехнувшись, говорит он, — но если ты хочешь быть только сосудом, будь, но тогда и про присутствие детей рядом можешь забыть?

Я вопросительно смотрю на него. Почему?

— Зачем им мать, что собирается со временем их покинуть? А так они не будут к тебе привязаны, — пожал плечами.

— Ты не можешь этого сделать, — метнулась к нему, нависая над ним и стреляя в него взглядом молнии.

— Могу если захочу, но ты можешь попробовать меня переубедить, — поднялся с места и, обняв одной рукой, так что я вздрогнула, приподнял мою голову за подбородок и взглянул в глаза.

В них читался мой приговор. В его решимости довести до конца, сломить, или заставить покориться.

— Я не уеду, — тихо сказала.

Я не видела Ксению, казалось, вечность и не могла себе позволить не видеться с ней еще больше.

— Это верное решение, — кивнул он и притянул к себе, снова садясь на диван и зарываясь носом в живот, а я почувствовала, как по лицу скатываются предательские слезы.

Мне нет больше пути назад, он мой мир и мои дети…

— А Зельт и Асми? Что с ними? — спросила, отчаянно борясь с тем, чтобы не запустить руку в его волосы.

Если бы он всегда был таким, спокойным, нежным, чувствуя легкие поглаживания по спине, подумала, быть может, я смогла бы его простить, но мужчина другой. И за любую провинность следует наказание.

— Все хорошо, правда Зельту немножко Кейн подправил личико, но думаю жить будет. Тебе привет передавал, кстати.

— Так просто?

— А как ты хотела? Тебя не было, думаю, он нашел утешение с главой, уж очень она волевая женщина, на тебя похожа, — а я не выдержала и залепила ему хлесткую пощечину.

В тот же миг его глаза налились кровью и он взял мои руки в свои, как в кандалы. Наверное, так и было, ведь он держал меня крепче любых приспособлений.

— Это меня заводит, — сказал он, улыбаясь, хотя в глазах до сих пор была злость, — ты хочешь меня завести, маленькая? Мы можем продолжить то, что начали утром.

Я отрицательно покачала головой, с него станется еще раз довести меня и не дать желаемого.

— То-то же, — кивнул мужчина, отпуская, — и Маира, — догнал меня его голос, когда я уже сбегала из комнаты, — я не мог иначе, дочь Зельта будет стареть, а ты нет. За наказание извиняться не буду — ты заслужила, у нас за это даже предусмотрена смертная казнь. Дети высшая ценность.

Я сглотнула и скрылась в коридоре, костеря мир этот и Аякса. Смертная казнь по сравнению с унижением это ничто он прав, но как же не хочется это признавать.

Нет, я знала, что отличие у кроксов с сарианами есть, и еще и кардинальное из-за разной продолжительности жизни, но в какой-то момент, после тяжелого прошлого, когда не знаешь, что тебя ждет завтра, перестаешь заглядывать вперед. Живешь только этим моментом, и вот сейчас слова Аякса заставили задуматься. Да. Мне было больно от понимания, что я не увижу больше малютку Асми. Тяжело осознавать, что одна дочь теперь будет рядом, пусть я этого и не хотела, точно не на этой планете и не с Аяксом, в другом месте — да, но не здесь, а вторая — где-то там… улыбаться другой женщине, которую однажды все же приведет в дом Зельт, вряд ли он останется один, называть мамой, а меня и вовсе забудет.

Я злюсь на обстоятельства, не хочу принимать действительность, отрицаю правду и ненавижу мужчину, что вносит раздрай в мое сердце и приносит неутешительные новости.

ГЛАВА 14

Маира

И все же с появлением дочери в доме, наши отношения изменились. Да, они определенно стали лучше и теплее. Ксеония умела сближать людей своей непосредственностью и неуемной энергией.

— Ты правильно ее воспитала, — сказал мне как-то Аякс, а я изумленно посмотрела на него, не зная, как оценивать его реплику, — она не будет слабой.