Чтобы забыть

Мужчина не говорил со мной всю дорогу, которая как мне, казалось, длилась вечность, но на самом деле очень мало… слишком мало, что успеть выстроить барьеры, настроиться на игру, что решила осуществить в борьбе за свободу. Видимо, у соотечественников Аякса были более продвинутые технологии, чем у сариан, или нас — кроксов. Они шагнули далеко вперед не только в военном деле, который я смогла увидеть собственными глазами при атаке на колонию, но и в техническом, что легко объяснялось — завоевания, порабощение умов и спустя время в твоих руках целая мощь.

Понимание этого делало меня глубоко несчастной, кто захочет помочь мне? У кого искать поддержку, если Аякс будет стоять на своем, не слушать доводов? Я ведь не могу рассказать ему о дочери, подвергнуть ее опасности, не могу объяснить причины по которым не смогу смириться с рабопленским положением никогда. Это не в моем характере, все внутри противится этому. Есть женщины, которые даже будучи свободными — рабыни, а есть рабыни, что свободны. И это не столько в физическом плане, сколь духовно.

За десять лет я успела позабыть, что есть другой мир, слишком отчужденно жили сариане, но я понимаю, что сама виновата в том, что теперь он жестоко ворвался в мою жизнь. Сама ведь полезла в клетку к зверям, вот и оказалась жертвой.

Что мне нравилось в сарианах, даже у кроксов были более строгие нравы, так это равенство. А ведь равенство — это основа общества, эта та идея, что вдохновляла на свершения. Именно оно, наверное, давало мне все это время надежду, подстегивало в быстрейшем исполнении своей цели — освобождения рабов. Я не хотела мириться с несправедливостью этого мира и сариане меня в этом поддерживали. Жаль, что мы были слишком уверенны, ошибочно полагая, что сильны.

Если бы Аякс хоть чуть-чуть понимал меня, то и я бы к нему относилась по-другому, ведь отторжения, как такового к мужчине не было, с годами оно прошло, да и смотреть на точную копию Аякса в течении стольких лет — меняло очень многое, но не основное. Я ненавидела систему, даже мужчину, что был ее сторонником — ведь считала, что это неправильно. Еще и познание чего-то совершенно иного, жизнь в совсем другом общества, делало меня все более и более нетерпимой к несправедливости, ведь у сариан даже в семье — не муж, а именно спутник. Что отличало второго от первого? Так это дружба, как основа семьи, взаимопомощь, поддержка. Именно поэтому я все-таки согласилась быть с Зельтом после смерти подруги. Ведь мужчина не ждал любви от меня, понимал, что со мной случилось что-то в колонии, что повлияло на мои дальнейшие взгляды на мужчин, и пусть со временем у нас все-таки произошли постельные отношения, это было скорее, потому что стоило попробовать что-то изменить. Во всяком случае, с моей стороны это было именно так. Мне хотелось забыться, найти успокоение в его объятьях. А Зельт, в отличие от меня, питал ко мне самые нежные чувства, но, как понимающий мужчина, что так сильно отличало его от Аякса, тот никогда ничего не понимал, ведь только его слова-команды нерушимы, готов был принять все, что я бы ему дала.

— Мы прибыли, — разрезает тишину голос Аякса, а я всматриваюсь в открывающийся вид, понимая, что вот он мой конец — осязаемый.

Вряд ли мне удастся сбежать с этой планеты.

— Что теперь? — спрашиваю, наблюдая за нашим приближением к планете.

Не смотрю на Аякса, не хочу видеть его триумф, осознавая, как становлюсь ничтожна, беспомощна, слаба. Я никто на этой планете — рабыня. Паника захлестывает, отчаянье отравляет, убивая всякую надежду.

У меня должен быть выбор. Не может быть, чтобы у меня его не было. Просто не может. Хочется отсрочки, я думала она у меня будет, ведь нам долго лететь, но… нет. Ее нет, а Аякс до сих пор не озвучил — какова цена моей свободы. Продолжает молчать, не вступая в диалог, не заключая сделок, а мне это жизненно необходимо, прежде чем я попаду в капкан его планеты, полной несправедливости.

— Ты моя, — повторяет ранее сказанное, не отвечая на прямой вопрос о дальнейшем будущем.

Я встречаюсь взглядом с мужчиной, отрицательно качая головой. Не признаю его слов. Я свободна.

— Ты меня отпустил, — стою на своем, хоть и понимаю, что бесполезно ему что-то доказывать, но продолжаю настаивать.

Быть может, если я буду это часто повторять, Аякс тоже поймет, что его поступок неправильный, вот так забирать меня неизвестно куда, говоря, что летим домой. Мой дом на Сариа, рядом с дочерями.

— Я тебя спас, — волна негодования захлестывает, пробивается наружу, заставляя грозно шипеть в ответ.

— Это я тебя спасла, я. Тащила на себе, пока ты был в отключке, а могла оставить, Аякс. Могла. Ты бы даже не понял, умер бы вовремя взрыва, так и не очнувшись. А сейчас утверждаешь, что это я тебе обязана? — Ухмыляюсь, зло, сжимая ладони в кулаки. — Ни за что. Это ты мне обязан. Ты.

Он слушает, не перебивает, и лишь когда я замолкаю, выдохнувшись и выплеснув, накопившуюся злость, заговаривает.