Что-то похожее на зиму (ЛП)

Тим показывал дорогу, находясь один в своей машине, пока они направлялись в Вест Лейк Хилс. Он мог только представить, что думали его родители, пока ехали через окрестности с домами более астрономической стоимости, чем их собственный. Должно быть, они думали, что он шутит, когда он заехал на подъездную дорожку.

– Что это? – произнёс Томас, захлопывая дверь машины. – Это дом братства?

– Это мой дом, – сказал Тим, подходя к входной двери, чтобы родителям пришлось пойти следом. Неловкая тишина сопровождала их до тех пор, пока Тим не открыл дверь, и Шиншилла носилась вокруг, приветствуя. Затем Тим начал говорить.

– Был один парень. Эрик. Он тоже был братом в «Альфа-Тета-Сигме», хоть и немного раньше тебя, папа. Эрик Конрой. Ты знал его?

Отец покачал головой, и Тим провёл родителей в гостиную. Как только они расселись, он рассказал им правду. По крайней мере, все важные части. Он не рассказал им про Трэвиса, но сказал, что однажды Эрик поднял его, когда он опустился, и, вероятно, спас ему жизнь. Он рассказал им всё чудесное об Эрике, даже если это не помогло ослабить их замешательство, и тогда Тим рассказал им о том, как он умер.

Его отец был настроен скептично.

– И он оставил всё это тебе?

– Да.

– Я не вижу на это причин, – сказала его мать.

– Мы заботились друг о друге.

Томас прочистил горло.

– Если у тебя есть все эти деньги, тогда почему мы должны платить за твоё обучение?

– Я верну вам деньги, мне плевать. Просто послушайте меня. Эрик был хорошим человеком, и мы были не больше, чем друзьями, но мы любили друг друга. Хоть это не важно, вам нужно знать об Эрике то, что он был геем.

– Ох, Тим, – произнесла его мать, будто Тима обманули или принудили.

– Я не был с ним в этом смысле.

– Конечно, не был! – чуть ли не прокричал его отец. – Но он, очевидно, был достаточно сбит с толку, чтобы думать, что может купить тебя.

Тим подавил злость.

– Вы помните Бена? Из старшей школы. Он однажды ужинал с нами.

Его мать кивнула, и, когда она заговорила, её голос был тихим.

– Его имя называли на выпускном.

Она всё ещё помнила его, и это подтверждало, что она всегда задавалась вопросом.

– Как вы знаете, он тоже гей, и они с Эриком лучшие люди, которых я когда-либо встречал в своей жизни. И я знаю, вы не захотите это услышать, мам, но Библия ошибается. Или, может быть, люди изменили её или перекрутили слова, потому что нет ничего плохого или грешного в том, чтобы быть геем.

Глаза его матери блестели от слёз, хмурость отца создавала тёмные морщинки между его бровей. Они поняли. Тим сказал слишком много, чтобы они не поняли, так что он мог хотя бы просто покончить с этим.

– Я любил Эрика и люблю Бена. Я уже потерял их обоих, но, если мне повезёт, я найду кого-нибудь ещё. Но это будет не женщина.

– Достаточно! – Томас встал, хватая жену за руку и поднимая её на ноги. Затем он отпустил её и ткнул пальцем в Тима. – Лучше тебе поставить голову на место, юноша! Мы воспитывали тебя не для того, чтобы ты мог играть в эти отвратные игры.

– Ты едва ли вообще меня воспитывал! – крикнул Тим. – Не веди себя так, будто я тебя разочаровал, когда тебе всегда было плевать на меня. Ты переживаешь о том, что подумают твои друзья или коллеги? Ладно! Скажи им, что я женился на какой-нибудь фифе с большими сиськами. Мне плевать.

– Следи за языком! – отец подошёл к нему и ударил, будто он был ребёнком. Тим в защите поднял руки, мыль о том, что отец хотел избить его, была намного хуже, чем сами удары.

– Томас! Прекрати!

Нападки прекратились. Элла повисла на муже, который пыхтел, как бык.

– Мне жаль, мам. Насчёт того, что я сказал. Но не насчёт того, кто я есть. – Её глаза умоляли его забрать все слова обратно, но он не мог. – Я всегда хотел быть большей частью вашей жизни, но теперь, полагаю, роли поменялись. Дело за вами. Если вы хотите быть частью моей жизни, вам придётся принять меня. Ты всегда говорила, что у Бога есть для меня план. Что ж, вот он.

– Мы уходим. 

Отец Тима высвободился из рук жены и вылетел из комнаты.

Мать Тима на мгновение задержалась, на её щеках блестели дорожки от слёз. Почему у него так хорошо получалось причинять боль людям?

Она обняла его, но он знал лучше и не обнадёживался.

– Я буду молиться за тебя, – сказала она, положив руки по обеим сторонам его лица. – Ты тоже молись. Я не хочу, чтобы ты отправился в Ад.

Конечно, почему нет? Хоть Тим и не молился очень долгое время, он начнёт молить, но не о прощении. Вместо этого он будет молиться, чтобы Бог заставил его родителей наконец-то одуматься. Когда они ушли, Тим прицепил к ошейнику Шиншиллы поводок и пошёл на прогулку, излучая злость и разочарование. Давным-давно он боялся что-то потерять, если признается, но его родители дали ему так мало, что ничего не могли забрать.

Мужчины в его жизни сделали противоположное. Эрик дал ему направление пути и дом, не просто жилище. Бен дал ему любовь – и хоть он может никогда не узнать этого, сегодня Бен дал ему причину быть смелым. И он удостоверился, что Тим больше не будет одинок.

– Если люди хотят безоговорочной любви, им нужно просто завести собаку.