Читаем Что-то между нами полностью

Роберт дует на красные с мороза руки. Я прыскаю. Начав надираться еще в самолете, сейчас он прилично пьян. Да и я немного пьяная тоже. Смотрю, как он пробивает двоечку, подпрыгивая, как боксер, посреди заледеневшей дорожки, и звонко смеюсь.

– Мы сошлись на том, что прогулка перед сном полезна для здоровья.

– Сейчас минус тридцать, Эмилия! Завтра мы наверняка сляжем с воспалением легких.

– Я не против. Будет круто – зависнуть здесь аж на целую неделю. Или даже две.

– Тебе так понравилась эта дыра? – Олигарх глядит на меня с уморительным недоверием. И я снова, откинув голову, смеюсь.

– Мне понравился ты!

Я на эмоциях разбегаюсь и запрыгиваю на Роба. Думала, он удержит, но, видно, срабатывает эффект неожиданности, и мы совершенно не эффектно заваливаемся в сугроб.

– Эй! – ошалело моргает Воинов.

– А говорил, я легкая! – ухмыляюсь, зачерпываю снег и, пока он не разгадал моего замысла, засовываю ему за шиворот.

– Месть моя будет страшна! – рычит в ухо Роберт. Я задиристо отвечаю ему «помечтай». И тем самым явно его провоцирую. Потому что он действительно мстит мне. Мстит жестоко. Когда мы, мокрые с головы до ног, возвращаемся в номер, Воинов сначала затаскивает меня под горячущую воду, а потом начинает игры со льдом, добытым из ведерка для охлаждения шампанского. И это… Это ужас какой-то.

– Роб! Нет… Я не могу…

Уворачиваюсь от ледышки, которой он скользит вверх по животу к груди. Его глаза пьяные, но уже скорей от меня, чем от алкоголя. Олигарх выглядит помолодевшим на десять лет и абсолютно безбашенным.

– У тебя самые красивые соски, которые я когда-либо видел.

Вот как… как в такие моменты, когда он сам заходит за очерченные им же линии, не терять голову? Я не знаю. У меня на глазах выступают слезы. Кусаю губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Того, за что он потом накажет меня игнором.

– И сиськи отпадные. Я могу вобрать их в рот целиком.

Да знаю я! Роберт уже неоднократно так делал. Но когда он берется повторить этот фокус, я ничуть не возражаю и лишь сильней сжимаю простынь в скрюченных желанием пальцах. Его рот обжигающе горяч, а прикосновение кубика льда на контрасте так остро, что заставляет меня кричать.

– Ты себя только в примерочных фотографируешь?

– А?

Воинов скатывается. Извлекает из кармана брюк телефон, берет меня голую и до предела возбужденную в фокус и… делает кадр.

– Ты что? А если тебя взломают?

– Кишка тонка. – Роб скользит кубиком от соска вниз. – У меня на телефоне такая защита, что взломать его нереально.

– А если… – всхлипываю я, находясь в чувственном полубреду.

– А если… Все узнают, какая у меня красивая девочка.

Полурастаявший кубик льда опускается на мой клитор. Я взвиваюсь:

– Роберт!

Лед… И горячие губы. И снова лед. Все как в наших отношениях. То кипяток, то мороз по всем направлениям.

И все же… Боже мой. Мне отлизывает чувак из сотни Форбса. Добавляет ли это остроты происходящему? Да. О, да. Пусть мне не с чем сравнивать, то с какой скоростью я прихожу к своему первому в жизни оргазму, говорит само за себя. Не теряя ни секунды моего удовольствия, Воинов рывком погружается внутрь, и мои безвольно закрытые глаза вновь распахиваются. Ощущения невыносимы. Мышцы с силой сокращаются, будто выталкивая его, и тем самым лишь сильней распаляя. Роберт стонет и неумолимо толкается, заставляя мою плоть смириться с его вторжением. Выходит с оттяжкой и толкается снова. И так много-много раз.

Постфактум я бы могла сказать, что это была потрясающая ночь, если бы мы не уснули в самом ее начале. А утром Роберт даже не вспоминает о том, что было. Будто то откровение, что для меня перевернуло весь мир, для него оказалось вполне рядовым событием.

Тот день скрашивает лишь работа. Воинову совершенно не до меня. И очень четко понимая это, я не лезу ему в глаза, а сосредотачиваюсь на том, что у меня по-настоящему получается. Я фотографирую. Сначала ребят, пришедших на открытие стадиона заштатной футбольной команды, потом в детском доме. Последнее дается мне особенно непросто. Я даже от Воинова не могу это скрыть, хотя и понимаю, что не в том я положении, чтобы нагружать своим негативом любовника, который в наших встречах наверняка ищет совсем другого.

– Ну что не так?

– Все так. Вон, какой ты молодец. Денег дал на ремонт. Подарков привез…

– Если есть что сказать – говори. Это всегда самый прямой путь к цели. Я не стану ломать голову над тем, почему ты поджимаешь губы.

Ну, еще бы! Я все это понимаю…

– Ремонт и подарки – это хорошо. Но этим детям нужно совершенно другое.

– Конкретизируй.

Сложный разговор. Особенно учитывая то, что он сидит, уткнувшись в какие-то бумаги. И раз за разом прерывается на телефонные звонки.

– Этим детям не нужны подарки. Им нужна семья. Или, на худой конец, ощущение перспективы.

– И что ты предлагаешь конкретно мне? Усыновить их всех сразу? Тогда бы я поднялся в твоих глазах?

– Зачем всех? Можно начать с одного.

Да знаю я! Бред несу. Но не идти же на попятный.

– Я не состоялся как отец, Эмилия. Меньше всего на свете я бы хотел повторить этот опыт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену