Что-то между нами

Вот и развеялся. Вот и отдохнул… Каждое ее слово как удар под дых. И опять возвращается то муторное чувство, когда вроде понимаешь, что у нее не к тебе претензии, но все равно примеряешь их на себя. А ты-то, парень, чем лучше? Размером кошелька? Не ломаешь ли ты ее даже больше, чем те, другие, когда-либо смогли? Хотя бы тем, что тащишь ее с собой на край географии, спецом выехав в ночь, чтобы урвать с ней побольше времени вдали от чужих глаз… В надежде, что надоест, прежде чем ты выставишь себя идиотом, ее выпячивая. И без всякого ущерба вернешься в свою прежнюю жизнь. Вздохнув с облегчением, дескать, все-все, Роб, разжимай булки, друг, показалось. Ничего такого в этой девочке нет. Просто ты пресытился очень. А что-то новое всегда интересно.

– Как шампанское?

– Вкусно.

– Хочешь еще?

– Кажется, кто-то решил напиться? – улыбается Эмилия. Удивительно, но она в самом деле как будто бы на меня не злится. Любая другая на ее месте уже чего бы только не надумала, а эта воспринимает, что ей ни скажи, как так и надо. Девочка-девочка… Инопланетянка.

– Кто-то решил делать все, что взбредет в голову. – Ворчу я. – Объявляю вечер открытым.

– Ух ты! Мне пока ничего другого не приходит на ум. Слушай, а куда мы хоть летим?

– А какая разница?

– Вдруг локация подскажет, чем бы нам эдаким заняться?

– Это вряд ли. Летим мы в жуткую дыру. Но там неплохие морепродукты. Ты, кажется, любишь?

– Ну-у-у, стоит заметить, что многое я еще не успела попробовать, – осторожно замечает Эмилия. – Всякие там устрицы и морские ежи прошли мимо меня.

– Тогда нам сам бог велел обожраться устрицами и ежами. Еще какие-нибудь пожелания?

– Даже не знаю. А нам еще сколько лететь?

– Еще часа полтора.

– О, достаточно. Я еще непременно что-нибудь придумаю.

ГЛАВА 21

ГЛАВА 21

– Милька! Ну, вы поглядите, какая! Давай-давай, заходи… – мать отходит вглубь квартиры. Здесь все по-прежнему. Стойкий аромат перегара, ободранные обои на стенах и древняя мебель, доставшаяся матери от деда. Ничего, в общем-то, нового, но сейчас на меня эта обстановка оказывает какое-то незнакомое прежде гнетущее впечатление. Когда я жила здесь постоянно, оно, видно, замыливалось, а сейчас вот накатило. Едва могу себя заставить переступить порог.

– Привет, ма. Возьми, пожалуйста.

– Это что?

– Тортик. Всякое к чаю.

– Да зачем же ты тратилась? Сейчас шиканем, а потом зубы на полку? Лучше бы просто денег оставила. Арсенчик-то еще зарплаты не получал.

– Продукты позже доставят. Я заказала, чтобы на себе не тащить.

– Еще и курьеру платить? Вот ты придумала!

– Мам! – перебиваю. – Там не нужно платить курьеру, если заказываешь на определенную сумму. Давай о чем-нибудь другом.

Но мать продолжает бубнить:

– Могла просто денег оставить. Что, я в магазин не сходила бы?

Ага. Знаю я, что бы она купила. Водку подешевле на все.

– Мам, проехали, – додавливаю я. – Лучше расскажи, как твои дела?

– Какие у меня дела, Милька? Это ты рассказывай. И еще, что сказать хотела… Не обращай внимания, что я там по телефону плела! Арсенчик, гад, меня науськал, вот и понесло. Так-то я тебя не осуждаю. А что? Молодец! Хороший-то мужик у тебя? Не обижает?

Я отворачиваюсь, чтобы набрать воды в закопчённый чайник. Сколько раз его забывали на включенной газовой конфорке – не сосчитать. Как выжили, я до сих пор не очень понимаю.

– Нет. Роберт хороший.

И это действительно так. Он никогда меня не обижал нарочно. Но это не означает, что рядом с ним я испытываю исключительно положительные эмоции. О, нет. Иногда я до того загоняюсь от невозможности его просчитать, что не могу ни есть толком, ни спать, ни хоть как-то абстрагироваться. Обещая себе не строить каких-то далеко идущих планов на этого мужчину, я не могла даже представить, как сложно будет воздерживаться от таких фантазий на самом деле. Особенно когда Роберт рядом. Когда он так смотрит и с таким трепетом меня касается, что нет-нет да и начинаешь верить в несбыточное. Например, в то, что он весь с потрохами мой. Бери его тепленьким и делай что хочешь. Но в момент, когда эйфория достигает своего пика, Воинов уходит с радаров, тем самым без предупреждения лишая меня… всего. И я падаю, каждый раз падаю с неба на землю, где мне, очевидно, самое место.

Так случилось и после нашей поездки.

Я дура, конечно. Но во всем, что он делал тогда, мне виделись какие-то знаки. Воинов снял один на двоих номер? Ничего себе! Наверное, он точно втрескался. Воинов решил накормить меня устрицами? Ого! Еще один первый раз с ним… Воинов согласился со мной прогуляться, вместо того чтобы сразу лечь в койку? Ну, точно, я интересна ему как личность. А то, что в койку мы все-таки легли, но позже… Так ведь как не лечь, когда настолько тянет? Его ко мне или меня к нему – не суть. В любом случае у меня нет выбора. Он хочет? И я даю, теряясь в напоре, ничего не соображая, утрачивая себя и ориентиры. Какие вообще ориентиры в космосе?

Память утаскивает…

– Ч-черт! На кой хер я на это подписался?