Что-то между нами

– Эй! Дай посмотреть. Это кто тебя снял? Лисков? Арамов? Для экономического еженедельника?

– Неважно. Том, слушай, у меня правда миллион дел, – указываю на неутихающе звонящие телефоны.

– Ладно. Тогда я буду ждать тебя дома. Возвращайся.

– Я никуда и не уходил. Просто работы до хера. Нет сил еще туда-сюда гонять.

– Ты останавливаешься в квартире? С той девочкой? Забыла, кстати, сказать, что подыскала ей пару вариантов квартир на съем.

– Ты?

– Что тебя удивляет? Я тоже чувствую ответственность за ее судьбу. Куда ей скинуть контакты Дины? Могут прямо завтра поездить посмотреть.

– Мне скинь. Я разберусь.

На самом деле я сразу после того переезда поручил Тане подыскать нормальную квартиру для Эмилии неподалёку от места учебы. И она даже скинула мне несколько вариантов. Я хотел их, не вникая, перекинуть рыжей, но после вчерашнего все вылетело из головы. А сегодня я вообще не уверен, что готов вот так отпустить девчонку. Почему? А вот хрен его знает.

– Хорошо. Тогда я пойду, чтобы тебя не задерживать.

Киваю. Тамара улыбается. Подходит вплотную, целует в щеку. Меня окутывает приторно-сладким ароматом ее парфюма.

– До вечера?

– Посмотрим, как разгребусь с работой.

Через секунду дверь за женой захлопывается. Я возвращаюсь к компьютеру. Открываю отчет. Но только Тома своим визитом сбила мне весь рабочий настрой. Злясь на себя, выдвигаю ящик. Достаю черно-белые фотографии.

Не понравилось. Не соврал! Эти фото – как похабная порнуха. Выворачивают слишком интимное. А еще я на них выгляжу на все свои сорок два. Полутьма углубила морщины, но не скрыла едва заметную седину на висках. И это дьявольское опустошение… Его же надо во мне почувствовать, чтобы передать вот так. Беспощадные… абсолютно беспощадные кадры. Черте что, а не фотографии. Выкину. Тем более что негативы Эмилия мне отдала, как и обещала.

– Роберт Константинович, к вам Мохов.

– Пусть заходит.

– Добрый день.

– Привет, Вить. Мне нужно собрать досье на Эмилию. С Карецким мы еще поддерживаем отношения?

– Да. Без проблем. Можно будет обратиться. А… зачем? Девчонка ерепенится? Надо прижать?

Хороший вопрос, зачем. Есть даже искушение соврать. Мол, все потому, что я впустил ее пожить в свою квартиру, а потому неплохо было бы понять, чем эта девица дышит. Но врать себе я не привык. У меня изначально нет ответа, почему я в нее вовлекаюсь. Возможно, сейчас мне просто хочется сравнять счет, разобрав ее личность по косточкам. Ровно так, как себе позволила сделать рыжая, запечатлев меня таким на этих чертовых фото… Которые я, конечно, выброшу, но не сейчас.

– Ты что-нибудь слышал про «прижать»? – сощуриваюсь.

– Нет, – теряется Мохов.

– Мне просто нужно досье на девчонку. Никого прижимать не нужно. Это понятно?

– Более чем.

– Тогда не буду задерживать.

Сам не знаю, почему так распсиховался. Но мне это «прижать» встало костью поперек горла. Доприжимались уже. Чуть к херам девочку не поломали.

Отправив Виктора восвояси, все-таки вливаюсь в работу. Провожу короткое совещание, посещаю две встречи одна за другой. Освобождаюсь ближе к десяти.

– Домой, Роберт Константинович?

– На Гранатовую.

За город ехать по меньшей мере час. Я сегодня не в настроении тратить столько времени на дорогу. Доезжаем быстро. Поднимаюсь в квартиру. Открываю дверь. Из гостиной льется музыка. Будь репертуар чуть другой, подумал бы, что Эмилия решила устроить вечеринку. Но вряд ли Вагнер – подходящий аккомпанемент для отвязной тусы. Стащив обувь, иду на звук. Отмечаю по пути коробки с техникой, аккуратно сложенные под стеночкой. Бесит то, что она вроде как не приняла мой подарок. Хотя он был от души. Я ведь тогда не знал, как отвратно она фотографирует. А иначе что? Не стал бы тратиться? – задаю сам себе резонный вопрос.

Эмилия спит, свернувшись калачиком на диване, но когда я подхожу ближе, резко распахивает глаза.

– Добрый вечер.

Я наклоняюсь. Глаза девчонки панически расширяются. А я сгребаю пульт и, отступив на шаг, выключаю музыку. Оправдываться я не собираюсь. Это мой дом. А дома мне хочется побыть в тишине. Кладу пульт на столик и шагаю в кухню.

– Я сегодня чуть не поседела.

– Неужели в дом кто-то опять ввалился?

– Пришла уборщица. Спасибо, что предупредили, – язвит.

– Косяк, да. Забыл.

– И технику забрать забыли, – подсказывает рыжая, испытывающе на меня глядя. Вижу ведь – не хочется ей с камерой расставаться, а все равно чего-то пыжится. Дура.

– Я не забираю свои подарки.

– Ваши любовницы, наверное, счастливы, – оскаливается, но тут же, будто стушевавшись, резко меняет тему: – Вы голодны?

– А ты хочешь за мной поухаживать?

– Ну, кто-то ведь должен, – бурчит. – Чего изволите? Ничего, что я как дома?

– Кстати, насчет этого… Я тебе перекину адреса подходящих квартир. Посмотри, выбери.

– Не терпится от меня избавиться?

– Язвишь чего опять? Мы же с тобой это обсуждали.

Эмилия достает из микроволновки то, что подогрела. Ставит на стол передо мной, тянется за приборами.

– Верно. Извините. Это я так… Сама не знаю, что на меня нашло. Устала очень.

– Или дело как раз в этом?

– В чем? – оглядывается резко.