Что-то между нами

– И была дурой! – на глазах у Тамары совершенно неожиданно выступают слезы. Она прикладывает кончики пальцев к векам и делает несколько глубоких вдохов. Знает, что я терпеть не могу истерик. – Думала, отомщу тебе – станет легче. А надо было не мстить, а пытаться выяснить, что не так, пока была возможность все исправить. Мы же семья, Роб. Ты родной мне человек. Как мы позволили случиться тому, что случилось? Как мы к этому пришли? Почему отдалились?

Не знаю. Как-то оно само пошло вкривь и вкось. Мы с Томкой изначально были очень разными. А с появлением бабла она к тому же сильно изменилась. И стала предпринимать отчаянные попытки изменить меня. С ней я не чувствовал себя так, как должен чувствовать мужчина, находясь со своей женщиной. У Томки ко мне появился целый ворох претензий. То я не так оделся, то не то сказал, то не так ее трахнул. Мне же закономерно хотелось, чтобы меня принимали со всеми моими несовершенствами. Потому что мне, мать его, было чем гордиться. Я сам себя сделал, я таких высот достиг… И теперь мне хотелось от нее банального признания. И все. Ничего больше. Чтобы я хоть рядом с женой мог расслабиться. Не играть, не думать, не взвешивать, как поступить, хотя бы в койке, да, со своей бабой. Когда приходится выверять и просчитывать каждый свой шаг во всех других сферах жизни, в личном одно желание – выбросить все это из головы.

– Я не знаю.

– Не знаешь… Я тоже не знаю, как. Но уверена, что не хочу продолжать так и дальше.

– Ты все же хочешь развода? – удивленно вскидываю брови. Поверить в это сложно, хотя Томка и пыталась мне угрожать, я ее слова всерьез не воспринял.

– Конечно, нет! Роб, да я же это от отчаяния сказала. – Тамара заправляет за ухо упавшие на лицо пряди. – Какой развод? Старость скоро. А мы столько лет идем рядышком. Я за тебя, генерал, еще когда ты лейтенантом был, замуж вышла, – шутит.

А мне как-то не смешно. По факту Томка, конечно, права, но так я и «лейтенантом» давал ей больше, чем дал бы любой другой мужик в то время. Уже тогда Тома была прохаванной. Этого у нее не отнять.

– Ты то сына собираешься мне рожать, то о пенсии разговоры заводишь. – Дергаю нервно галстук.

– Что поделать? – улыбается. – Возраст у нас такой. Можно и самой залететь по неосторожности, и бабушкой стать. Как в анекдоте.

– Хм…

– Роберт, давай начнем все заново, а? А потом, мало ли, может, и сына захочешь.

Сына – точно нет. Но в остальном можно было попробовать. Если бы я верил во все эти «начать заново». Какое заново? А то, что было, куда прикажете деть? В конце концов, человек и становится тем, кем он есть, в результате происходящих в его жизни событий, о которых Тамара так лихо предлагает забыть.

Пока говорим, на столе разрываются телефоны. Игнорирую. Вынимаю сигарету из пачки. Затягиваюсь. Даже клубы дыма не в силах скрыть застывшее на лице Тамары недовольство. Заново, говорит? Ну, да.

– Даже ничего не скажешь?

– Том, сейчас не лучшее время принимать такие решения. У меня работы полно. Да и не по щелчку пальцев это делается. Поживем – увидим, окей?

– Я сказала Вадику, что…

– Да при чем здесь Вадик? Вадик твой – это уже следствие пиздеца, творящегося в нашей жизни. Блядь, это ж надо было его в дом притащить!

– Я в гостевую, – виновато улыбается Тома. – Не знаю, на черта это сделала. Наверное, правда хотела вывести тебя на эмоции.

На ревность. Но ее не было. А что было? Усталость. И ведь я знал, что устал. Только не понимал до конца, насколько. Не только от работы. Личное тоже сыграло роль. Знаете это странное ощущение, после хорошего массажа, когда постфактум начинаешь чувствовать даже те мышцы, о существовании которых раньше не знал, и не представлял даже, как они напряжены. Примерно так и случилось, когда я Томку застал с любовником.

– Ладно, я тебя понял.

Отвлекаюсь, чтобы затушить сигарету в пепельнице. А потому несколько удивляюсь, застав Тому сидящей у себя на столе.

– Ро-о-об, а давай сделаем что-нибудь безумное?

Красивая она. Холеная. Кожа над резинкой чулок так отполирована, что аж блестит. Но почему-то ничего не екает. То ли дело, когда рыжая прошептала:

– Если бы я была такой в жизни, сгодилась бы, чтобы со мной отомстить?

Вообще не знаю, почему этот прямой вопрос так на меня подействовал. Но встал у меня – точно как по команде. И вовсе не потому, что мне хотелось при помощи ее расквитаться с женой.

Блядь, я даже не знаю, на что позарился. Лолита тоже мне! Вообще ведь не в моем вкусе. Но встал как обелиск. Если бы не царящий в ванной комнате полумрак, хрен бы мне удалось это скрыть. И потом, находясь к ней так близко, я еще полночи ворочался с боку на бок, даже себе объяснить не в силах, почему бы, если так вдруг захотелось, не воспользоваться щедрым предложением рыжей. Девка же явно понимала, что мне предлагает. Да еще и так в лоб.

Тома, поощряя меня, улыбается. Ведет руками по столу, расставляя ладони и прогибаясь в спине. Пока пальцы не нащупывают глянцевые края фотографий. Черт. А я не хотел, чтобы их кто-то видел. Потому что они мне действительно не понравились.

– Осторожно, – сгребаю со стола фотки.