Что там, за калиткой?

–Ну да. По нашему городку только на ней можно проехать. Здесь не Москва. Надеюсь, ты в сапогах приехала? У тебя какой размер?

–Не беспокойся. Я догадывалась, куда еду, поэтому в резиновых сапогах на меху.

–Молодец. Предусмотрительно.

Ехать было совсем недалеко, минут пятнадцать. Дорога была колдобистая, мы подпрыгивали на ухабах, говорить было совсем невозможно. Саня, не отрываясь, смотрел, как объехать ямы, чтобы не застрять посреди пути. Я вертела головой по сторонам, мы ехали по частному сектору. Дома мне показались добротными, но невысокими. Все, как один, деревянные срубы из толстых бревен, крыши двускатные, крытые шифером или черепицей, редко металлом. Из всех труб шел густой дым. На улице было градусов двенадцать мороза. Здесь еще повсюду лежал снег, но тоже уже не пышный, а как бы просевший. Все-таки последние числа марта. Весна. Санин дом стоял в ряду таких же, ничем особенным не отличаясь. Высокие ворота и невысокий штакетник смотрелись не гармонично, но приемлемо. Между домом и забором был неширокий палисадник, весь в высоких кустах, видимо сирени или боярышника. В этом я совершенно не разбираюсь. Саня вышел из машины и распахнул обе створки ворот. Заехал в просторный двор и остановился у крытого навеса. Я удивилась, пол под навесом был дощатым, крашенным коричневой масляной краской. Такой я видела последний раз в детстве у Саниной бабушки дома. Под навесом стояла Люська. Располневшая и существенно постаревшая, с седыми висками. Она улыбалась. Я выскочила из машины и кинулась ее обнимать и целовать. Люська заплакала:

–Олька! Какая ты красивая! Годы тебя не берут!

–Люська! Родная моя! Как я счастлива, видеть вас!

Подошел Саня и мы стали обниматься втроем. Потом я увидела поодаль троих Саниных деток. Старшая, Ниночка, ей двенадцать, была вылитая Саня. Крупненькая, полненькая, рыжеватая с яркими конопушками на носу. Средний, Никита, походил на сестру как две капли воды, только был моложе лет на пять. А маленькая Олька, лет трех – четырех, была вылитая Люська, хрупкая, бледненькая, черноволосая, черноглазая, похожая на бельчонка. Она, явно страшась меня, пряталась за брата и сестру, робко выглядывая у них из-за спины. Я обняла всех троих по очереди.

–Саня, тащи сюда сумки. Я вам всем сразу подарки раздам, А потом уже убуду устраиваться. Ладно?

Мы прошли на веранду. Здесь было довольно тепло после улицы. Саня поставил сумки на стол, за которым легко могло уместиться человек десять-двенадцать. Дети жались к матери, любопытно заглядывая в сумки, с которых Саня уже срывал пленку и скотч. Расстегнув молнию, я стала доставать свои покупки, как Дед Мороз из мешка под елкой. Чем больше я вытаскивала всякие инструменты для Сани, шампуни, халаты для Люськи, махровые полотенца, постельное белье, конфеты, шоколад, кофе, чай, печенье в жестяной банке с красивым рисунком, еще всякие кухонные мелочи, которые иметь удобно, но сам себе никогда не купишь, тем больше Люська выглядела какой-то измученной, мне даже показалось, что все это ее не радует. Но у детей, при виде сладостей, глаза просто загорелись. Вторая сумка была полностью забита игрушками и одеждой для детей. Не зная размеров, я просто взяла им все на вырост, но оказалось, что только-только в пору. Легкие, невесомые, но очень теплые куртки из современного материала, переливались от светлого к темному цветами. У Ниночки от розового сверху к темно-бордовому книзу, У Никитки расцветка была как на военной форме. У Ольки желтовато-зеленой. Ниночке я привезла большой планшет, Никитке конструктор и модель настоящего парусника. А Ольке лошадок и кукол от самых маленьких, до огромного пупса, которого можно поить из бутылочки и менять одежду. Мне его посоветовали в Детском мире, сказав, что это "писк". Пупса Люська сразу унесла, мол, рано еще, пусть пару лет подрастет, а остальных маленькая Олька прижала к себе, тихо прошептав "Спасибо". Пока Саня и дети рассматривали подарки, Люська повела меня в дом:

–Оля, ты можешь спать с малышкой в ее комнате, там у нас стоит диван. Он, правда, старенький и сильно скрипит, зато комната непроходная. Или, если хочешь, то в зале, на новом диване. Но через зал бегают дети. Ты где хочешь?

–Давай в зале. Не хочу будить малышку.

–Ну и отлично. Располагайся, переодевайся. Будем ужинать.

Люська ушла. Я посмотрела ей вслед. Что-то неладно у моей подруги.

За ужином царило настоящее веселье. С детворой мы подружились сразу и навеки. Даже моя маленькая тезка пересела ко мне поближе. За столом мы засиделись до полуночи, пока Люська, спохватившись, не отправила детей спать. Саня пошел укладывать Ольку, она до последнего сопротивлялась, надеясь, что я пойду с ней. Мы остались с Люськой одни, убирать со стола и мыть посуду.

–Люсь, ты чего такая замученная? Случилось что-нибудь? Ты не заболела?

–Нет, Лёля, ничего не случилось. Устала просто, очень. Олька постоянно болеет. Один день сходит в садик и к ночи температура под сорок. А тут еще баланс не клеится, налоговый период заканчивается, моя товарка бросила все и уехала в Красноярск. Все разом навалилось.