Что такое жизнь?

Я только что сказал, что мы не в состоянии даже представить множественных сознаний в одном разуме. Мы можем произнести эти слова, но не описать ими реальный опыт. Даже в патологических случаях «раздвоения личности» две личности чередуются и никогда не действуют одновременно; характерной особенностью заболевания является то, что они не подозревают друг о друге.

Когда во сне, как на кукольном представлении, мы держим в руках ниточки многих актеров, управляя их действиями и речью, мы не догадываемся о том, что делаем. Лишь один из актеров является мной, сновидцем. Я действую и говорю непосредственно через него – и нетерпеливо, встревоженно ожидаю ответа другого актера, не зная, выполнит ли он мою насущную просьбу. Мне в голову не приходит, будто я могу заставить его делать и говорить, что мне заблагорассудится, – и в действительности это не совсем так. Ведь в подобном сне «другой актер» обычно является, осмелюсь сказать, воплощением некой серьезной преграды. Она мешает мне в реальной жизни, и над ней у меня нет власти. Странное положение дел, описанное здесь, очевидно, и есть причина, по которой в старину многие верили, будто действительно общались с людьми, живыми или усопшими, а может, с богами и героями в своих снах. Этот предрассудок весьма живуч. В конце VI века до н. э. Гераклит Эфесский твердо высказался против него, с ясностью, редкой для его местами весьма туманных учений. Однако Лукреций Кар, считавший себя адептом просвещенного мышления, по-прежнему придерживался этого предрассудка в I веке до н. э. В наши дни он, вероятно, встречается реже, но вряд ли исчез совсем.

Позвольте перейти к другому предмету. На мой взгляд, невозможно сформировать идею, например, о том, каким образом мой сознательный разум (который мне кажется единым) мог возникнуть посредством интеграции сознаний клеток (хотя бы некоторых), формирующих мое тело, или каким образом этот разум может в любой момент моей жизни являться их продуктом. Можно подумать, что «клеточное содружество», каковым является каждый из нас, стало бы для сознания отличным поводом проявить множественность, если бы оно было на это способно. Выражение «клеточное содружество» или «клеточное государство» (Zellstaat) в наши дни уже не воспринимается как метафора. Послушаем Шеррингтона:

«Утверждение, что каждая из клеток, составляющих наше тело, представляет собой отдельную, эгоцентричную жизнь, не является пустыми словами или удобным выражением, используемым для описательных целей. Как компонент тела клетка – не только видимая отдельная единица, но и единица жизни, сосредоточенная на самой себе. Она ведет собственную жизнь… Клетка есть единица жизни, а наша жизнь, в свою очередь, есть единая жизнь, состоящая полностью из клеточных жизней»[69].

Однако эту историю можно изучить более детально и конкретно. Патология головного мозга и исследования чувственного восприятия недвусмысленно свидетельствуют о территориальном разделении органов чувств на домены, обладающие удивительной, обширной независимостью, заставляющей предположить, будто эти области связаны с независимыми доменами сознания. Это не так. Возьмем характерный пример. Если посмотреть на далекий ландшафт вначале обычным способом, двумя глазами, потом закрыть левый глаз и посмотреть только правым, а затем закрыть правый и посмотреть левым, вы не увидите заметной разницы. Психическое зрительное пространство во всех трех случаях будет практически идентичным. Это можно объяснить тем, что из соответствующих нервных окончаний в сетчатке стимул поступает в один и тот же центр в головном мозге, где «формируется восприятие», – как, например, у меня дома кнопка у входной двери и кнопка в спальне жены активируют один и тот же звонок, расположенный над кухонной дверью. Это простейшее объяснение – однако оно неверно.