Что такое любовь?

Как только Ник остался в одиночестве, он скатился вниз по стенке на пол и замер на несколько минут, пытаясь отдышаться и успокоиться. Но перед глазами то и дело всплывало выражение лица Наталии, когда он предложил ей остаться друзьями. Почему тогда он не обратил внимания на её пустые глаза, сдержанный тон, дрожащие руки и невероятно большое расстояние, что тут же образовалось между ними, несмотря на то, что они продолжали тогда стоять всего в паре шагов друг от друга? Почему он не заметил её боль? В ушах Ника то и дело звучали слова Мари: «…вы чужие». А ведь прошло всего три недели с тех пор как они расстались, и целая вечность с тех пор как он перестал чувствовать её рядом. И в те редкие минуты, когда они сидели бок о бок за одной партой, Нику казалось, что Наталия на другом конце света. Она возвела вокруг себя неприступную стену, которую сломать было не по силам никому и уж тем более ему. Стена огораживала от неприятеля, но крепость, защищающая теперь её сердце, оберегала от самого хитрого мошенника, коим Ник и являлся. Теперь Наталия никогда не подпустит его к своему сердцу… Да, она улыбалась ему, бросая доброжелательные ничего незначащие фразы, но он больше не узнавал её улыбку и голос теперь казался ему незнакомым. Глаза потухли и редко соприкасались с его взглядом. Лишь внешне она оставалась всё той же милой и родной, но видел он её теперь совсем редко. Наталия избегала встреч с ним, разговоров, касаний и взглядов. А Ник старался делать вид, что всё в порядке, что так и должно быть, игнорируя изменения… накапливая внутри себя боль, одиночество и страх, которые сейчас вылились в отчаяние. Всё кончено.

А всё ли кончено? Или ещё есть возможность что-то исправить? Только что он может предложить Наталии? Сосуществование вместе? Надежду, что когда-нибудь он всё-таки сможет полюбить? Станет ли это выходом для них обоих? Или только для него? Нет! Наталия должна быть окружена любовью! Её мечты и желания должны исполниться. Каждый её день должен начинаться и заканчиваться улыбкой. Она не должна знать ни печали, ни боли, ни огорчения. И он бы мог сделать всё что угодно для её благополучия, кроме одного – он не может полюбить так, как она того заслуживает. И Наталия должна это понять. А Ник должен это всё ей объяснить, так, чтобы их отношения не закончились, чтобы он мог продолжать чувствовать её тепло, дыхание на своём лице, биение её сердца, любоваться взмахами её ресниц и плавными движениями её рук…

Но где её найти? Почему она прячется от него и с кем?

Неизвестность его убивает, неопределенность разрывает душу, образы, возникающие сами собой перед его глазами, заставляют сердце биться чаще и печальнее. Вновь вернулась ярость, и Ник стал неосознанно бить кулаками по полу до тех пор, пока не почувствовал как немеют руки. И только почувствовав физическую боль, он смог заглушить ту, что терзала его сердце и душу. Только тогда Ник, наконец, смог немного расслабиться и вздохнуть с облегчением, в изнеможении откинувшись на твёрдую холодную стену.

Но вскоре руки перестали болеть, оставляя лишь тягучий ноющий зуд, и сознание Ника тут же переключилось на боль душевную. Всё вернулось на круги своя, как будто он никогда не был счастлив, никогда не знал радости… Как будто боль являлась его вечной спутницей, единственной и верной на протяжении всей его жизни…

Он не понимал, что творится в его душе. Ника бросало то в жар, то в холод. Ему хотелось то бежать, то замереть. Ярость сменялась опустошённостью, гнев – безысходностью, решимость – безнадёжностью. Он беспокоился, что сделает ошибку, но ещё больше боялся, что уже совершил что-то непоправимое… По щеке молодого человека быстро сбежала одинокая слеза… Но Ник знал наверняка – эти чувства он не забудет никогда.

* * *

А в это время Наталия сидела на трибунах и задумчиво смотрела на поле, где усердно тренировалась школьная футбольная сборная. Солнце нещадно било ей прямо в глаза, но она настойчиво следила за бегающими взад-вперёд ребятами в одинаковой форме, ни на секунду не отрывая глаз. Позабыв даже про обед, который остывал на её подносе. Так и застал её Колдун.

– Не мог и подумать, что ты такая большая фанатка футбола, – сказал он, усаживаясь на скамейку, что была ниже той, на которой сидела девушка.

Но и тогда Наталия не оторвала свой взгляд от поля. Она молчала, пока внимательно наблюдала за тем, как номер 22 сорвался с места и наперерез номеру 10 помчался к другому концу поля, где спокойно лежал мяч, дожидаясь сильного удара ногой одного из двух игроков. Десятый оказался проворнее: не добежав совсем немного до мяча, он резко затормозил перед номером 22, сделал крюк и, ударив мяч с другой стороны, пока двадцать второй выплёвывал изо рта землю. Это была победа 10 номера. Ему аплодировали все, даже поднявшийся с земли 22 номер, потому что эта была его первая игра. Номер 10 стал заменой номеру 48, под коим числился Энтони Беркли Грант.