Что такое любовь?

Больше мистеру Шмидту было нечего сказать, да он и не хотел. Он виновато бросил взгляд на стоящего чуть поодаль от него Энтони, будущее которого только что своими руками возможно перечеркнул. Потом обвёл взглядом всех присутствующих учеников и увидел осуждение и негодование, вместо страха и уважения, как утверждала его мать. И тогда он по-настоящему испугался, что совершил огромную ошибку, которую уже невозможно исправить и за которую ему ещё предстоит расплачиваться всю оставшуюся жизнь угрызениями совести.

– Что ж, – вздохнул директор, – на этом собрание окончено. Прошу всех оставаться на своих местах, пока я и мистер Грант не покинем актовый зал. Желающих попрощаться мистер Грант будет ожидать у центральных ворот. Спасибо за внимание.

Мистер Шмидт подошёл к Балу и тихо произнёс: «Следуй за мной». Они быстро миновали проход меж рядами, стараясь не смотреть по сторонам. Швайгер боялся увидеть в них ненависть, Балу – жалость. Но если первый боялся изменений по прошествии этого дня, то молодой человек стремился к этим изменениям. Для Балу этот проход стал мостом в новую жизнь, в ту, о которой он уже давно и пылко мечтал. Он ни о чём не жалел и ничего не хотел менять. Он был готов проститься с детством здесь и сейчас, как только его ноги переступили порог школы.

* * *

– Ну почему тебя ни на секунду нельзя оставить одного? – возмущалась Мари, скрывая под раздражением грусть.

С Балу уже простились все, кто считал его лучшим футболистом, душой компании или просто красивым парнем. Теперь у ворот остались лишь четыре человека, которые любили Балу не за что-то, а вопреки всему.

– Какой дуре ты умудрился так насолить, что она решилась на такую подлость?

– Наверное, той, чью хрупкую шейку я чуть не свернул, – невесело усмехнулся молодой человек.

– Что?! – удивились друзья.

– Так это правда?

– Не могу в это поверить!

– Надеюсь, это не из-за того, что она тебе на ногу наступила…

Балу рассмеялся.

– Но как бы то ни было, ты далеко не уезжай. Мы добьёмся, чтобы тебя вернули, – сказала Мари.

– Не стоит.

– Ты не хочешь получить вместе с нами диплом? – спросила Наталия, по лицу которой до сих пор изредка бежали слёзы.

– Подумай хорошенько. Без высшего образования ещё как-то можно просуществовать, но среднее – это фундамент, – резонно заметил Серж.

– Вы не понимаете, – совершенно серьёзно возразил Балу. – Это ведь мой шанс. Я, наконец, смогу полностью сосредоточиться на футболе. И может, наконец, выйду из группы С в высшую лигу.

– Балу, я ведь шутила, – тихо заметила Мари, наверное, впервые в жизни почувствовав груз ответственности за свои слова.

– В каждой шутке есть доля правды. Я и сам прекрасно знал, что теряю здесь драгоценное время, но не мог уйти сам – смелости не хватало бросить то, на что я потратил большую часть своей жизни. Теперь кажется всё совершенно бессмысленным.

Из-за угла вырулил чёрный пятисотый Mercedes и, поравнявшись с воротами, остановился. Боковое стекло медленно опустилась, и с водительского сидения ребятам улыбнулся седоволосый мужчина:

– Я за Вами, мистер Грант.

– Сейчас, Питер.

– Жаль прощаться, – сказал Ник и скрестил руки в дружеском крепком рукопожатии с Балу.

Затем тот же самый ритуал провел и Серж. С Мари Балу обнялся, шепнув на ухо, что, не смотря ни на что, будет скучать. Последней приблизилась Наталия. Но прежде чем проститься, ей необходимо было знать:

– Она ведь заслужила, правда?

– На самом деле, этого ей даже было мало, – без доли смущения или раскаяния, без тени улыбки или печали в глазах ответил молодой человек.

Наталия обвила могучие плечи Балу руками, зарываясь заплаканным личиком в его плюшевую толстовку. Молодой человек крепко сжал девушку в своих объятиях, вдыхая аромат её волос. Это было прощание двух небезразличных друг другу людей, которые не увидятся больше никогда. А у Ника сжалось сердце, но он, сжав кулаки и крепко стиснув зубы, продолжал спокойно наблюдать за разворачивающейся на его глазах сценой.

Балу первым отстранился от Наталии, но рук с её спины так и не убрал. Он некоторое время просто смотрел в её глаза, блестящие от слёз, а затем улыбнулся, тихо произнеся:

– Спасибо за любовь без крыльев…

– Мистер Грант, простите, но мы можем опоздать на самолёт, – перебил водитель.

Наталия улыбнулась Балу и отступила на пару шажков назад. Её пальчики тут же сплелись с пальцами Ника. А Балу открыл дверь машины, но прежде чем сесть, ещё раз обвёл взглядом здание школы и людей, провожающих его – через минуту это станет его прошлым, с которым надо проститься так, чтобы он никогда об этом не жалел.

– Ну что ж, до свидания, – с обычной широкой и добродушной улыбкой на лице сказал он и исчез в тёмном салоне автомобиля.

Машина тут же сорвалась с места. Ребята молча продолжали стоять у ворот, провожая взглядом Mercedes, который увозил с собой часть воспоминаний. Они понимали, что больше никогда не увидят Балу, и он тоже это понимал. И он мог бы сказать «прощай» вместо «до свидания», да никому не хотелось произносить эти слова в слух.