Что такое любовь?

Машина всё дальше увозила Балу от школы, от детства, в которое ему навсегда теперь дорога закрыта.

Машина всё дальше увозила счастливые мгновения прошлого, пока совсем не исчезла из виду.

Единственное, что радовало Наталию в столь пасмурный день, что тогда в библиотеке Балу понял её слова правильно. За одно мгновение он вырос на столько, чтобы переступить через свой страх и идти вперёд. А слова Джорджа Гордона Байрона «Дружба – это любовь без крыльев» стало не только ответом ей, но и откровением для себя. Теперь у Балу определённо выросли крылья.

16 глава

– На следующей странице, если Вы удосужитесь нажать на мышь, мистер Роукер, вашим взорам предстанет другой график, который также соответствует изначально заданной формуле…

Прошло время. Пронеслась неделя. Разговоры в школе по поводу исключения Балу стихли, как будто и не было никогда такого ученика, как Энтони Беркли Грант. Поползли уже новые слухи. Ребята обсуждали уже новые сплетни. Быстро всё забылось, как будто ничего и не было. Неожиданно. И стало совсем грустно. И пусто.

– Мистер Фрей, перестаньте, наконец, ёрзать на стуле и сосредоточьтесь на теме урока. Тогда в следующей формуле Вы обнаружите отсутствие корня!

Наталия сидела, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги так, чтобы было удобно покачиваться на задних ножках взад-вперёд. Её рука, хоть и покоилась на мышке, но она ещё не сделала ни единого клика, чтобы хотя бы открыть нужную папку, поэтому с экрана монитора ей до сих пор улыбался забавный малыш, перемазанный мороженным. Ей было не стыдно признаться самой себе, что она не так сильно тосковала по исключённому Балу, ведь она и не так хорошо его знала и не так сильно к нему привязалась. Больше её волновала несправедливость, которая случилась так неожиданно и молниеносно. Раньше она никогда не задумывалась над тем, что её спокойная размеренная жизнь может рухнуть в одно мгновение. А сейчас это стало настолько очевидным, что было страшно даже представить какое-то иное течение жизни. Оказывается, несправедливость похожа на хитрого зверя – волка в овечьей шкуре. Она терпеливо ждёт нужного момента, чтобы застать врасплох и ударить побольнее. И сердце Наталии каждый раз замирало при мысли, что её нынешняя тихая гавань очень скоро может превратиться в разрушенный карточный домик.

– Мистер Карре, наверное, Вы помните преобразование билинейных форм? Так вот, матрицы билинейных форм преобразовывать ещё легче!

Мистер Шулер – учитель высшей математики, как всегда слишком увлёкся и зашёл в такие дебри науки, о которой ученикам среднеобразовательной школы знать не обязательно. И в этом случае урок, как обычно стал похож на монолог инопланетного существа, говорившего на совершенно немыслимом языке о законах цифр и вычислений, понятных лишь ему одному.

– Так вот, как говорил мой друг, имя которого вам без сомнения должно быть известно, Джон Тэйт[5]…

Мистера Тейта знали единицы, а о том, что он говорил не знал и не понимал вообще никто… А Наталия так погрузилась в себя и в свои мысли, что не сразу заметила, мигающего внизу экрана сообщения. «Хватит скучать! Жду в музыкальном классе», – гласило послание от Сэнии, и Наталия тут же подняла руку вверх:

– Простите, мистер Шулер, могу я выйти?

– Если Вам всё равно на билинейные матрицы, то можете выйти, – деловито заявил преподаватель и тут же продолжил с того места, на котором его прервали, но это было далеко не о билинейных матрицах, да даже, если бы он говорил о них, то и это вовсе не являлось темой урока.

Наталия встала из-за стола и вышла из класса. Расстояния от математического кабинета до музыкального она преодолела бегом.

– Когда ты вернулась? – с радостной улыбкой спросила Наталия, влетая в класс.

Сэния поднялась с рояля, на котором возлежала, как на мягкой перине, томно потянулась и, улыбаясь, ответила:

– Да только что. И только из-за тебя.

– Правда?

– Я дала послушать одному человеку твоё выступление со дня Святого Валентина, и он захотел с тобой встретиться.

– И кто это?

– Один музыкальный продюсер. Он ещё новичок, но на него возлагают огромные надежды маститые звёзды. Он приходил на моё шоу. Мы разговорились, и я дала ему послушать запись с концерта. Ему понравился и голос, и текст песни. А я подумала, почему бы и нет?

– Хорошо, – кивнула Наталия, облокачиваясь на рояль рядом с Сэнией.

– Что-то я не вижу радости на твоём лице.

– Нет, нет, – тут же отреагировала девушка, растягивая улыбку. – Просто, всё так неожиданно, что мне в это почти не верится.

– А, – протянула Сэния, прищёлкнув язычком, – ты думаешь, я тебя обманываю?

– Конечно, нет! Просто…

– Просто?

Наталия некоторое время молчала, стараясь подобрать верные слова своим чувствам, но всё же её объяснения показались даже ей самой слегка сумбурными:

– Ты ведь уже слышала, что Балу исключили? Это произошло так неожиданно. И всё изменилось… Как будто его никогда не было…

– Ой, ой, ой, – покачала головой Сэния. – Ты беспокоишься о нём больше, чем он сам за себя. А ведь ему сейчас намного лучше, чем могло бы быть.