Что такое любовь?

Колдун снова отстранился ото всех, растворяясь в пространстве. Наталия всё реже сталкивалась с ним на трибунах спортивной площадки и всё чаще чувствовала свою вину. Она не должна была уходить с Ником и оставлять своего кавалера одного. Наверняка, этим воспользовалась Николь с подружками и как-нибудь обзывали его. И, скорее всего, Серж и Мари и не думали заступиться. Он винил её. Наталия винила себя. А возможности извиниться ей не предвиделось, так как Колдун явно её избегал. Впрочем, как и Ник. Но если чёрного мага Наталия видела хоть изредка вдалеке, то Ник исчез совсем. И лишь потому, что Максимилиан спокойно воспринял его отсутствие на уроках, девушка догадалась, что Ник исчез с позволения. И за это она тоже чувствовала свою вину. Наталия понимала разумом, что не должна была ходить с Ником на крышу и оставлять Колдуна, но сердце, не смотря на угрызения совести, твердило, что она поступила верно, и непременно сделала бы тот же выбор, если бы ей разрешили переиграть ситуацию. Но это не снимало с неё ответственности за чувства Колдуна и Ника. Она обидела первого и задела второго. Даже если Ник не впервые слышит отказ, и даже если для него это было всего лишь игрой, всегда тяжело слышать «нет», когда ты чего-то хочешь или просишь. И уж конечно, это не убавляет её чувство вины за их неприятные ощущения, а лишь прибавляет ей боли, ведь Наталия чувствовала, что испортила столь ценные для неё отношения сразу с двумя ставшими дорогими ей людьми.

Голова шла кругом. Она совершенно не понимала, что происходит вокруг. События так быстро развернулись, что казалось, она смотрит на них со стороны, не принимая в них совершенно никакого участия. Наталия начала опасаться чувства неопределённости и безысходности, поселившиеся в её сердце так же надёжно, как любовь к семье. Она могла бы думать о чём угодно, пытаться найти Колдуна, чтобы извиниться или читать книжку, но мысли её вновь и вновь возвращались к картине на крыше, нарисованной умелой рукой искусителя. Вечер, глаза, слова, руки, вопрос, ответ, молчание, глаза, пустота… И каждый раз сердце настойчиво отказывается подчиняться рассудку и предательски трепещет, как только она закрывает глаза.

Наталия гневно ударила руками по клавишам, и в классе раздался краткий оглушительный бум, как выстрел из пушки.

– Ого! – присвистнула Сэния, входя в кабинет. – Прошлая песня была приятнее.

Весело цокая высоченными шпильками, Сэния подошла к роялю и легко запрыгнула на его гладкую лакированную спинку.

– Я только приехала, – сообщила она. – Не удалось побаловать сплетников – я решила не тратить своё время и уехала на съёмки, – улыбнулась девушка, но в глазах её читалось чёткое понимание того, что сплетники и в этом случае найдут, что обсудить. – Ну, рассказывай, как прошёл твой первый бал?

– Нормально, – кивнула головой Наталия и отвернулась.

– Не совсем нормально, по всей видимости, – насторожилась Сэния, гипнотизируя девушку.

В классе повисло тяжёлое молчание. Сэния уже понимала, что может доверять Наталии и открыть ей без опасения свою душу. И она была уверена, что то же самое может сделать и Наталия. Но видя заминку девушки, Сэния растерялась, не понимая, как ей поступить. Может ли она настаивать? В праве ли она? Эти вопросы казались Сэнии риторическими. Она не хотела рисковать в поисках ответов на них, не решаясь давить на девушку. Сения решила действовать наверняка, как это обычно делала на своих передачах. Она просто нагнулась и положила свою руку поверх лежащей на клавишах ладошки Наталии, чётко осознавая, что телесный контакт тёплой руки часто лучшее лекарство от горечи и печали, чем любые слова.

– Я не понимаю… – вдруг заговорила Наталия, качая головой.

– Что не понимаешь?

– Не понимаю, что чувствую. Внутри какой-то сумбур…

– Что тебя тревожит?

– Ошибки… – Наталия опустила глаза, и некоторое время молчала, собираясь с мыслями, но, в конце концов, вновь качнула головой. – Не знаю… Мы знакомы не так давно. И другом не могу его назвать. А сердце бьётся от тоски, что сложно разуму принять. Он внёс смятение в жизнь. Просит доверять. А я боюсь, что он мне только снится, что завтра я проснусь, а жить без него уже не смогу. Но я ищу его в толпе. Хочу, чтоб вновь меня обнял, – по щеке девушки скатилась одинокая слеза, и она вновь отвернулась, но не замолчала. – Уже вряд ли смогу представить мир, где мы не вместе. Но я не знаю, что ему сказать, когда он рядом. Поэтому буду молчать…

– Из страха? – удивилась Сэния. – Но какой в этом смысл, если ты уже любишь и тебе уже больно?

– Я не могу его любить, – отрезала Наталия, убирая руку с клавиш и осторожно опуская на них крышку рояля. – Его репутация…

– Он просто ни разу не любил…

– Я не хочу стать одной из многих…

– Ты можешь стать последней…

– Я не хочу пытаться играть в заведомо проигрышном положении…

– А что ты теряешь?

– Я приобрету боль.

– А сейчас что ты чувствуешь кроме смятения?

– А разве этого мало? – хриплым голосом спросила Наталия, вставая с банкетки.

– Этого достаточно, чтобы попытаться это изменить, – ответила Сэния, спрыгивая с рояля.