Что такое любовь?

Микаэла немного поколебалась. Но потом подала больной ручное зеркало.

— Как врач я должны считаться с вашими желаниями, — сказала она. — Но как подруга я позволю себе остаться на это время рядом с вами.

И она снова принялась за бинты. Руки ее дрожали тем больше, чем меньше бинтов оставалось на теле Дороти. И вот наконец она убрала последнюю полосу марли.

— Как врач вы довольны состоянием раны? — спросила Дороти, не поднимая зеркала.

Доктор Майк кивнула.

— Да, я довольна. Я думаю, она очень скоро зарубцуется.

Дороти Дженнингс медленно подняла зеркало. Вначале в нем отразились ее рыжие волосы и бледное лицо.

Она медленно опускала зеркало, разглядывая свою шею и обнаженные плечи.

Когда она увидела рану, у нее вырвался всхлип. Но она быстро взяла себя в руки.

— Пора привыкнуть к тому, что в течение жизни наше тело меняется. Таков уж ход времени, — прошептала она. — И мы можем предпринять против течения времени только одно: повсюду оставлять знаки жизни.

Она нащупала руку подруги, и та обхватила ее ладонь крепким и оберегающим пожатием.

Глава 8 НА СЛУЖБЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ

К великому облегчению доктора Майк, выздоровление Дороти шло довольно быстро. Микаэла с удивлением замечала, с какой энергией и самодисциплиной ее пациентка приспосабливалась к своим новым жизненным обстоятельствам. Значит, решение Дороти без промедления выступить против неотвратимого факта было правильным.

Микаэла как раз сидела в своем кабинете и размышляла о том, что с последнего выпуска городской газеты, которую издавала Дороти Дженнингс, минуло уже несколько недель, но теперь, видимо, недолго осталось ждать, когда ее подруга снова сможет вернуться к своей нормальной жизни и работе, как тут вошел Салли. В руках он держал газетную вырезку и еще какую-то бумагу с почтовым штемпелем и подписью Хореса.

— Доброе утро, Микаэла, ты представить себе не можешь, что я тебе сейчас покажу, — поздоровался он со своей невестой. — Это телеграмма из Вашингтона.

Микаэла озорно блеснула глазами.

— Конечно же, от правительства на имя мистера Байрона Салли, — в шутку предположила она.

— Именно так. — Он развернул бумагу и показал доктору Майк. — Я буду уполномоченным по делам индейцев в Колорадо. Таким образом, у меня будет наконец постоянная работа. И вместе мы будем зарабатывать достаточно денег на жизнь.

Микаэла пробежала глазами текст.

— Как тебе это удалось? — спросила она с искренним восхищением.

— Но ведь несколько недель назад в газете было объявление, что правительство ищет человека на этот пост. Разве ты не помнишь? — спросил Салли.

Доктор Майк отрицательно покачала головой. Она действительно не заметила этого объявления. Возможно, в то время она была слишком занята своими хлопотами с Дороти.

— И я предложил им на эту должность себя, — продолжил Салли. — Видимо, моя осведомленность о жизни шайонов убедила комиссию. — Он обнял Микаэлу. — Во вторник я буду принимать присягу. Ты пойдешь со мной?

Микаэла Куин засмеялась, глаза ее сияли радостью.

— Неужто ты думаешь, что я пропущу такой важный момент в твоей жизни?

В следующий вторник в первой половине дня в Колорадо-Спрингс прибыл с почтовой каретой мистер Хазен, посланник правительства, для того чтобы провести присягу и ввести в должность нового уполномоченного по делам индейцев.

Весть о новом положении Салли облетела город с быстротой молнии, и к назначенному часу на площади собралось достаточно много народу, чтобы поприсутствовать при торжественном акте.

Мистер Хазен позаботился о том, чтобы был поднят флаг Соединенных Штатов, который хранился у цирюльника в шкафу. Как бургомистр города Джейк Сликер обязан был оберегать эту святыню. Вообще вся церемония была обставлена очень торжественно. Уже само по себе появление мистера Хазена придавало всему происходящему необходимый официальный лоск. В своем сшитом на заказ костюме, с высоким белым воротником и безукоризненной стрижкой, он разительно отличался от жителей городка. Его окутывало облако тончайшего аромата, какого не встретишь среди тех парфюмерных эссенций, которые своими руками составлял Джейк Сликер.

— А, мистер Салли! — приветствовал он будущего уполномоченного по делам индейцев, явившегося на церемонию с доктором Майк и детьми. — Я вижу, вы привели с собой вашу семью и даже вашу собаку.

Голос у мистера Хазена был густой и насыщенный. Он весь излучал уверенность светского человека.

В этот момент овчарка зарычала.

Правительственный уполномоченный отпрянул на шаг назад.

— Это овчарка, но вы ее не бойтесь, она не нападет, — успокоил его Салли. — По крайней мере, если ее не злить.

Мистер Хазен нервно улыбнулся.

— Овчарка? Ну, я должен признаться, все дикое мне чуждо. Пожалуй, пора начинать, — продолжил он, и голос его вновь обрел спокойствие и уверенность. — Ваше преподобие, Библия у вас с собой?

— Мы пока не можем начать, — перебил его Салли. — Еще не прибыли шайоны.

Не роняя своего служебного достоинства, мистер Хазен взглянул на Салли с некоторой оторопью.

— Шайоны? Салли кивнул.