Что такое любовь?

Дороти Лаудэн Что такое любовь?

Глава 1 ОТ ЧЕЛОВЕКА К ЧЕЛОВЕКУ

По-летнему теплое утро заливало своим ранним светом лужайку у маленькой церкви. Жители городка Колорадо-Спрингс уже заполнили улицы, хотя над хребтами гор все еще виднелись бледные очертания месяца. В этот день должен был состояться большой лошадиный аукцион, из Денвера каждый год специально приезжал аукционист, а фермерам из всех окрестностей представлялась возможность заключения сделок.

Доктор Микаэла Куин сдержанно зевнула. И улыбнулась, будто вспомнив о чем-то приятном. Еще каких-нибудь два года тому назад она и представить себе не могла, что она, дочь состоятельных родителей из Бостона и дипломированный врач, застанет себя в такую рань сидящей в старой ветхой повозке и разглядывающей лошадей, среди которых были представлены все виды, от породистых рысаков до заезженных кляч. В Бостоне у них в семье за приобретения такого рода отвечал конюх.

Нежный бриз шевельнул светлые пряди на ее лбу, возвращая ее к действительности. Она по собственной воле променяла жизнь в Бостоне на эти приветливые утра под вольным небом, на ласковый ветерок и на общество фермеров и простых жителей городка «на краю света», как его называли ее домашние, и с каждым днем, проведенным здесь, она укреплялась в уверенности, что приняла тогда правильное решение.

Эти аукционы отнюдь не были ее страстью, но жизнь в Колорадо-Спрингс была так бедна на публичные события, что доктор Куин не могла пропустить одно из них. Нельзя было допустить, чтобы жители городка воспринимали ее как чужую. Она должна быть среди них своим человеком. И без того ей слишком много сил пришлось положить на то, чтобы горожане признали в ней врача.

Микаэла повернулась к Салли, который сидел рядом с ней на облучке. Он с интересом наблюдал происходящее вокруг пульта аукциониста. Поза выдавала его напряженное ожидание. Доктор Майк хорошо знала, с каким азартом и безоглядностью Салли способен предаваться всякому делу; в том числе и любви к ней, которую доктор Куин достаточно долго отвергала. На вопрос, почему она так защищалась от этой любви, Микаэла не знала ответа и с каждым днем все меньше способна была отыскать его. Теперь-то она чувствовала, как сильно ее сердце бьется для этого необыкновенного человека.

Она сунула руку в карман и извлекла свое портмоне.

— Брайен, — обратилась она через плечо к своему младшему приемному сыну, сидящему прямо на грузовой платформе повозки, — не принесешь ли ты нам чего-нибудь попить? А, Брайен?

— А? Что? — встрепенулся мальчик.

— Ты что, еще не проснулся? — засмеялась Микаэла. — Я спросила, не сможешь ли ты сбегать к Грейс за лимонадом для нас?

— Я сейчас, мигом, — Салли очнулся от своей сосредоточенности и поднялся с облучка.

— Но это сможет сделать и Брайен. В конце концов, он же не собирается покупать лошадь, а ты еще, чего доброго, прозеваешь хороший экземпляр, — попыталась Микаэла удержать его.

— Я тоже не собираюсь покупать лошадь, — ответил Салли, спрыгивая на землю. — А Брайен, может, прозевает еще больше моего, если отправится сейчас за лимонадом.

И он бросил в сторону мальчика заговорщический взгляд.

Доктор Майк растерянно обернулась к Брайену. В этот момент мальчик неожиданно перебрался через спинку облучка и уселся рядом со своей приемной матерью.

— Привет, мама, — сказал он и смущенно улыбнулся доктору Майк.

Микаэла непроизвольно повернула голову в другую сторону. Там стояла девочка примерно того же возраста, что и Брайен. Девочка неотрывно смотрела на Брайена, и улыбку на ее лице Микаэла не смогла бы определить иначе, как кокетливую.

— А вот особенно великолепный экземпляр! — воскликнул аукционист, и все внимание Микаэлы отвлеклось на него. — Необычайной красоты вороной жеребец, здоровый и сильный. Исключительно для настоящего мужчины! Двадцать пять долларов, двадцать семь, — перечислял аукционист поступающие предложения, — тридцать, джентльмены. Ну что, все? Тридцать, тридцать пять, сорок. Кто даст больше?

— Сорок пять! — крикнул кто-то позади Микаэлы. Обернувшись, она узнала того, кто сделал эту ставку. Это был лавочник Лорен Брей, который жил под одной крышей со своей свояченицей Дороти Дженнингс с тех пор, как оба они овдовели.

— Лорен! — Дороти не смогла сдержать удивления от неожиданного шага своего зятя.

Но молоток аукциониста уже опустился.

— Сорок пять— раз, сорок пять— два, сорок пять— три! Жеребец переходит вот к этому седому джентльмену. Сердечно поздравляю вас, сэр.

— Ты уверен, Лорен, что сторговал себе подходящего коня? — Цирюльник Джейк Сликер, уперев руки в бока, уставился на пожилого торговца. — Не горячеват ли он для тебя?

— Не лучше ли тебе было присмотреться вон к той кобыле, которая сзади? — поддакнул Хэнк, хозяин салуна.

Лорен Брей поправил свою куртку и выпятил грудь колесом.

— Этот жеребец— именно то, что мне нужно, — ответил он обоим своим собеседникам, которые были заметно моложе его.

Затем извлек пачку банкнот из кармана жилетки и с гордо поднятой головой двинулся к пульту аукциониста.