Что такое Израиль

Мою тягу к Нагорью левые друзья воспринимали с недоумением, если не враждебностью. Они всё ждали, что у меня прорежется ермолка на голове и появится «Калашников» за плечами. Только некоторые, находившиеся на том же распутье, также усомнившиеся в стандартных истинах, слушали с интересом. Для них я, собственно, и пишу эту книгу о Нагорье. С ним связан и великий спор правых и левых израильтян о будущем Западного берега. Правые не хотят отдавать эти земли, надеясь со временем вытеснить палестинцев. Левые готовы их отдать хоть Автономии, хоть Иордании, лишь бы отделаться от палестинцев. За этим различием кроется разное отношение к «малому Израилю», к землям, лежащим западнее «зеленой черты». Левые – аутентичные, реальные израильтяне, хозяева и наследники хозяев «малого Израиля», того самого Израиля, который был построен на пустом месте, в Палестине, а мог бы – в Уганде. Правые в массе своей – потомки «внутреннего пролетариата», дети большинства, состоящего из меньшинств. В «малом Израиле» они не нашли себе места, они не сыны, а пасынки Израилю кибуцев, Палмаха, усов и шортов.

Поэтому левые хотят сохранить реально существовавший «Израиль до 1967 года», а правым на него наплевать, они хотят Израиль, в котором у них было бы свое место – за счет палестинцев. Аннексия или продолжительный контроль над Нагорьем чреваты неминуемой гибелью «малого Израиля», что видно и сегодня. Уже сейчас огромная часть черной работы выполняется палестинцами – и в больших городах, и в сельском хозяйстве. Официанты, строительные и сельскохозяйственные рабочие, грузчики и садовники – всё это, как правило, палестинцы. Это устраивает правых: в чисто еврейском Израиле им пришлось бы работать руками, а не только сидеть в банках и на базарах. Для левых это гибель идеала. Поэтому они предпочитают отгородиться от Палестины.

(Левое правительство Ицхака Рабина решило задачу квадратуры круга – привезло иностранных рабочих и заперло палестинцев в их деревнях с помощью тысячи шлагбаумов и заборов. Теперь палестинцев можно не видеть, а их роль выполняют послушные и дешевые рабочие из Таиланда под контролем русских надсмотрщиков.)

Израильтяне не любят сравнения с Южной Африкой. Тем не менее оно помогает понять израильскую ситуацию. Программа левых напоминает идею бантустанов: предоставить густонаселенным палестинцами районам самоуправление, сохранив за еврейским государством большую часть земель, конфискованных после 1948 года. Как и буры, фермеры Трансвааля, старое, коренное белое население Южной Африки, левые Израиля могут обойтись без труда «туземцев». Правые верят, что способны удержать в руках всю территорию Палестины, не предоставляя политических прав жителям Нагорья. Буры Трансвааля и Оранжевого Свободного государства хотели сохранить свои реально существующие этнос и этос, в то время как жители городов, относительно новое белое население Южной Африки, беспокоилось скорее о доходах, нежели о туманной связи с землей.

Для полного сходства белым южноафриканцам следовало бы изгнать черных жителей за границу, в Зимбабве, а затем импортировать миллион югославов и турок. После этого в ходе очередной войны белые завоевали бы Зимбабве с его лагерями изгнанных черных и снова использовали бы их труд, на этот раз даже не задумываясь о необходимости дать им право голоса.

Израильское общество и более, и менее сегрегировано, чем южноафриканское. В Израиле нет законов против смешанных браков и нет смешанных браков, в Южной Африке были такие законы – и есть больше миллиона детей от смешанных браков. Школы и детские сады для евреев не принимают арабских детей. Арабам нельзя служить в армии, нельзя селиться на землях Еврейского национального фонда. Палестинцы Нагорья лишены права голоса и многие годы не могли избирать даже горсоветы и мэров. Автобусы и те для арабов и евреев разные. Но главное сходство – в моральной путанице. В Южной Африке именно коренное белое меньшинство (фермеры-буры) стояло за апартеид и угнетение черных, в то время как капиталисты и проамерикански настроенные монополии готовы были либерализовать страну, зная, что могут получать прибыль и в случае прихода черного большинства к власти. Стоит подумать о доле национальных меньшинств в африканских странах – шона в Зимбабве, тутси в Руанде, – как задумаешься, кому сочувствовать. И в Израиле как не посочувствовать всем: палестинцам, обездоленному, притесненному, но живому и прекрасному народу; восточным евреям, сейчас только вырвавшимся из-под патерналистской жесткой опеки и эксплуатации левой олигархии; наконец, израильтянам, моим боевым товарищам, – с ними я делил двускатую палатку и двухместный окоп, патроны и кока-колу, двусмысленную судьбу европейца на краю Азии.