Что с нами происходит?: Записки современников

Американцы тратят на питание более трехсот миллиардов долларов в год. Деньги у людей есть, люди готовы покупать хорошие и разнообразные продукты, поэтому в последние годы бурно развивается пищевая промышленность, поэтому лучше становится продмаг. Правительство открыло двери для импорта, потому что если бы продмаг стал хуже, оно слетело бы. Продмаг для американца — это очень серьезно, тут шутки в сторону. Не может дать чего-то свой фермер — купим у чужого. Пищевая компания, получив разрешение правительства, осматривается на мировом рынке и прикидывает, где что купить дешевле. Я никогда не видел такого обилия, к примеру, сухофруктов, как сейчас. В прекрасных упаковках, в чистых бочках со стеклянными колпаками… И какое разнообразие! Ты испытываешь удовольствие не только от того, что продуктов хватает, но и от того, что можешь купить, скажем, плод киви из Новой Зеландии. А кроме экзотических, они импортируют и обычные продтовары. Мясо покупают, сахар, зерна купили на 700 миллионов долларов, овощей почти на два миллиарда, напитков на столько же.

A. С. Бестрепетность, с которой это общество пустило, как вы говорите, под нож своего земледельца, наводит на размышления.

B. Л. «У вас происходит депопулляция, — сказал я, выступая там по телевидению. — Исчезает сельский житель. И нам понятна тревога тех немногих американцев, которые обращают на это внимание. Мы ведь на собственном опыте теперь знаем, как легко потерять сельского жителя и как трудно — возвращать». Но сло́ва «бестрепетность» я бы не употреблял. Рейган все время грозит фермерам прекращением субсидий, ведь его республиканская партия всегда была против фермерских программ. И те же республиканцы, тот же Рейган оказались вынужденными делать то, что делали когда-то демократы. Причем в таких масштабах, которые демократам и не снились. С 1982-го по 1984 год правительство потратило 60 миллиардов долларов на помощь фермерам. Оно не может допустить, чтобы число самоубийств было выше определенного уровня.

A. С. Стало быть, фермера режут, но с соблюдением приличий…

B. Л. Ваши слова — как будто из того кафе, где мы с Томом завтракали. Рейгана там и ругают за эту половинчатость, противоречивость. Говорят: лучше бы уж он пустил все на самотек — все кончилось бы быстрее. Они верят в рыночный механизм. Сильнейшие, перестроившись, остались бы, остальные закрыли бы лавочку и пошли на все четыре стороны — что ж сделаешь, в западном мире ни одно хозяйство не работает в спокойных условиях, не чувствует себя в безопасности, западный человек всегда готов к риску, а значит, и к поражению. Но Рейган так дело и ведет, чтобы львиная доля субсидий доставалась именно сильнейшим. И не просто сильнейшим. Я же говорил: создается новое сельское хозяйство. Фермера заменяет агропромышленное объединение — комбинат, комплекс. Ему конкуренция со старушкой Европой по силам. Это то, что предвидел и начинал знаменитый фермер Гарст. Он постепенно превратил свое семейное хозяйство в агропромышленное объединение. Индустриализация пришла не извне, а выросла из нужд развивающегося хозяйства. Ему нужны были удобрения и другие химсредства — создал тукосмесительный завод, который стал обслуживать еще полсотни фермеров. Ему нужно было наладить хранение растущих объемов зерна — создал свой элеватор, который тоже стал служить и соседям. Ему нужны были семена — создал семеноводческий завод, постепенно ставший крупнейшей селекционно-генетической компанией США. Ему нужно было эффективно использовать корма — создал животноводческую ферму. Наконец, он нуждался в финансировании этих дел — купил банки, шесть банков, которые тоже, естественно, обслуживают всю округу. И все это является практически одним громадным многоотраслевым хозяйством на базе одной ведущей отрасли — семеноводства. Со своими дорогами, складами, со своей территорией и населением…

Вот такие объединения и становятся преобладающей формой американского сельского хозяйства.

A. С. Один герой последнего романа Василия Белова сравнивает избу с подводной лодкой, пригодной к автономному плаванию, способной сохранять жизнеспособность в любых условиях, при любых потрясениях…

B. Л. Если бы изба — то есть связанный с нею образ жизни, быт, форма хозяйства, уровень производства — была действительно подобна подводной лодке автономного плавания, то в ней до сих пор жили бы и мы и американцы.

A. С. И хоронили бы четверых из пяти младенцев, рождающихся в этой избе, при этом образе жизни, форме хозяйства и уровне производства. Впрочем, герой Белова полагает, что упразднение избы — результат некоего всемирного заговора. Не случайно, говорит он, избу везде уничтожали в первую очередь. То есть заговорщики таким способом хотели выкурить крестьянина из деревни, чтобы растлить его, невинного, в городе.