Что не так с этим миром

Какое-то время назад некоторые врачи и другие лица, которым по современному закону разрешено командовать своими бедными согражданами, издали указ, согласно которому все девочки должны быть коротко пострижены. Я имею в виду, конечно, лишь тех девочек, чьи родители бедны. Среди богатых девочек процветает множество очень нездоровых привычек, но пройдет еще много времени, прежде чем какие-либо врачи попытаются изменить их силой. Причина этого конкретного вмешательства очевидна: бедняков загнали в такие вонючие и душные подвалы, что им теперь нельзя иметь длинные волосы, потому что в волосах могут завестись вши. Поэтому врачи предлагают избавиться от волос. Им никогда не приходило в голову избавиться от вшей. Тем не менее это можно было сделать. Как это часто случается в большинстве современных дискуссий, главное во всем обсуждении – это то, о чем нельзя упоминать. Для любого христианина (то есть для любого человека со свободной душой) очевидно, что любое принуждение, применяемое к дочери извозчика, должно, по возможности, применяться и к дочери министра. Я не буду задавать вопрос, почему врачи чаще всего не применяют свое правило к дочери министра. Я не буду задавать этот вопрос, потому что знаю ответ. Они не делают этого, потому что не смеют. Но какое оправдание они будут использовать, какой правдоподобный аргумент, чтобы стричь бедных детей, а не богатых? Их аргумент заключается в том, что болезнь с большей вероятностью затронет волосы бедных людей, чем богатых. А почему? Потому что бедные дети вынуждены (вопреки всем инстинктам высокодомашнего рабочего класса) собираться вместе в тесных учебных классах в условиях крайне неэффективной системы общественного обучения и у одного из сорока детей могут быть вши. А почему? Потому что бедняк настолько истощен высокой арендной платой домовладельцу, что его жене часто приходится ходить на работу так же, как и ему. Поэтому ей некогда присматривать за детьми, и поэтому один из сорока учеников окажется грязным. Поскольку на рабочего давят эти двое – домовладелец сидит (буквально) у него на животе, а учитель сидит (буквально) на его голове, – рабочий вынужден сначала пренебрегать волосами своей маленькой девочки по причине бедности, а затем позволить их заразить из-за тесноты и в конце концов позволить их остричь из-за требований гигиены. Он, наверное, гордился волосами своей маленькой девочки. Но он не в счет.

Вооружившись этим простым принципом (или, скорее, прецедентом), социолог весело продвигается вперед. Когда пьяная тирания вдавливает людей в грязь, так что их волосы становятся грязными, научный курс ясен. Отрубать тиранам головы – долго и трудно, намного легче отрезать волосы рабам. Точно так же, если когда-нибудь бедные дети, кричащие от зубной боли, потревожат школьного учителя или артистического джентльмена, будет легко вырвать все зубы беднякам; если их ногти окажутся отвратительно грязными, ногти тоже можно вырвать; а если бедняки станут громко сморкаться, хорошо бы отрезать носы. Внешний вид нашего смиренного земляка можно было бы поразительно упростить, прежде чем с ним покончить. Но все это ничуть не страшнее того жестокого факта, что врач может войти в дом свободного человека, чья дочь растит волосы чистые, как весенние цветы, и приказать их отрезать. Этим людям никогда не приходит в голову, что пример вшей в трущобах говорит нам о непристойности трущоб, а не волос. Волосы ведь имеют корни. Их враг (как и другие насекомые и восточные орды, о которых мы говорили выше) порой может одолеть нас, но это случается нечасто. На самом деле только с помощью вечных институтов, таких как волосы, мы можем проверить такие мимолетные институты, как империи. Если дом построен так, что голова человека, входящего в него, падает с плеч, значит, дом построен неправильно.