Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии

Однажды на совещании по сценарию исполнительный продюсер указал на строчку, где мать исправляет речевую ошибку, допущенную сыном. Мальчик сказал: «Это мне Кристи надала», а мать поправляет: «Дала». Продюсер спросил, нельзя ли убрать эту фразу. Я не знал, зачем она там. Может, одна из тех внезапных поверхностных мелочей, которые периодически словно без спроса появляются в тексте. Фразу я вычеркнул. И вот мы сидим дальше, переворачиваем очередную страницу и видим, что мать пошла жаловаться в школу, где учится ее сын. Внезапно я понял, что строчка, использованная ранее, была призвана продемонстрировать, что она серьезно относилась к его образованию. Без нее энергия, подстегивающая ее визит в школу, проявилась куда слабее. Фразу вернули на место.

Когда речь используется для передачи информации, как в первой сцене «Таксиста», где кадровик задает Биклу вопросы, может показаться, что за ней скрывается нечто большее, чем просто резюме Бикла. Так и есть: информация мастерски завернута в тщетные попытки Бикла общаться на личностном уровне, а когда кадровик наконец действительно пытается ему ответить на том же уровне, уже поздно. Сцена заканчивается сделкой. Слова не просто так летают по комнате, брызжа информацией, они воплощаются в более ярком, более глубоком развитии истории, персонажа и темы.

Если смысл у вас существует на предъязыковом уровне, т. е. ни одно слово, ни даже несколько слов не смогут ухватить его суть, стало быть, вы не сможете выразить его непосредственно через речь. Вместо этого вы указываете на него с помощью знаков и позволяете зрителям поучаствовать в процессе расшифровки. Это не только помешает им почувствовать себя не у дел (а потому заскучать), но и погрузит их в предъязыковое состояние восприятия, где вы более полно смакуете свои темы и смыслы. Персонаж, который говорит: «Прямо сейчас я ужасно несчастен», не вызывает у зрителя автоматического сочувствия. Чтобы пробудить необходимую эмоцию, надо подстегнуть зрителя к участию в происходящем. Так вы сможете надолго заинтриговать и увлечь его. Иными словами, ваши заметки о герое не должны выводиться прямо на экран. Никаких надписей разъясняющего характера! А вкладывать их в уста других персонажей – жульничество. Смотрите сами:

Джейк: А, да, Люси. Ну, она прикидывается этакой тусовщицей, но глубоко внутри она очень не уверена в себе. Возможно, потому, что ее отец ушел из дома, когда ей было всего восемь, и у нее самой была целая череда неудачных отношений, не оправдавших ее ожидания.

Марлен: Ого. Я и не думала. Расскажи-ка мне об Ан-набель.

Допустим, в постмодернизме можно вволю повеселиться, нарушая всевозможные запреты, но: а) вы ограничиваете зрителя и б) вы все так же зависите от обычаев, которые якобы ниспровергаете. Если вы хотели написать увлекательных и достоверных героев, а в сценарии ничего подобного не получается, надо понять, что происходит. Держите это в уме, анализируя фрагмент ниже:

Картер: Мы с тобой не виделись больше двух лет, я уже не знаю, что происходит в твоей жизни, утратил связь с семьей и забыл, кем я был когда-то. А еще меня терзает смутное чувство сожаления по этому поводу. Хотя вообще-то мне здесь больше не место, удивительно, да? Так кем же я стал? Кто я теперь? Не променял ли я нечто ценное на мишуру? Уехав из дома столько лет назад, я думал, что все наоборот.

Племянница: Когда-то я знала тебя, но то было раньше. На самом деле теперь в тебе есть что-то, из-за чего я тебе не доверяю. И, раз на то пошло, ты мне не нравишься.

Картер: Как жаль.

Если бы сценарий фильма «Убрать Картера» написали в таком духе, он мало того что был бы очень длинным, но и едва ли породил бы столько легендарных фразочек, которые мы цитируем по сей день. Кому-то такой вариант покажется вполне работоспособным – тут вам и предыстория, и фундамент для последующего нарратива. Однако надуманная подача фраз (вряд ли вам доведется услышать подобный диалог в жизни) неминуемо нарушает твердый, естественный тон повествования. Наконец, зрителю не к чему приобщиться. Нам все уже рассказали. Открывать нечего. А теперь попробуем вот так:

Картер: Как школа?

Племянница: Бросила в прошлом году.

Картер (после паузы): Чем сейчас занимаешься?

Племянница: Работаю в магазине «Вулфорш».

Картер (после паузы): Наверное, очень интересно.

ОНА НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТ.

НЕЛОВКАЯ ПАУЗА.